25 октября, в день, на который было назначено первое судебное заседание по делу «Седьмой студии» (напомним, оно было перенесено на 7 ноября в связи с экстренной госпитализацией адвоката Алексея Малобродского Ксении Карпинской), была опубликована передача «Бе(з)серебренники», состоящая из интервью артистов «Гоголь-центра».
«Бе(з)серебренники» — один из выпусков youtube-передачи «А поговорить?», однако фактически — самостоятельный документальный фильм. В нём актёры «Гоголь-центра» Александр Горчилин, Филипп Авдеев, Никита Кукушкин, Ян Гэ, Один Байрон, Александра Ревенко и Ольга Науменко озвучивают ряд своих размышлений о происходящем в театре сейчас и происходившем прежде (многое здесь публично произносится впервые), а история последних десяти лет выстраивается в последовательный рассказ — от приёма участников будущей «Седьмой студии» на курс Серебренникова в Школе-студии через специфику учёбы на этом курсе, появление «Гоголь-центра», арест Серебренникова — до настоящего времени.
Александр Горчилин и Филипп Авдеев вспоминают день ареста режиссёра. «Мы собрались всей съёмочной группой, переоделись, загримировались, уже стоим, пытаемся выучить текст, который нам сейчас надо говорить… А режиссёра нету» (Горчилин). «И тут лента новостей: „Кирилл Серебренников задержан во время съёмок фильма „Лето““. Странно. Вторая ссылка, третья, четвёртая. И мы все в оцепенении стояли на улице, долго курили, пытались понять вообще, что нам делать дальше. Потом нам сказали, что съёмочный день отменяется, мы ждём… каких-либо объяснений. И мы пошли в кафе „Рубинштейн“ и сидели там часов так двенадцать, наверное. Потому что мы не понимали просто, куда нам идти» (Авдеев).
«Потом ещё за тобой стоят два шпиона. Через дорогу. Вот мы сидим в ресторане, и стоят двое дядек, делают вид, что изучают архитектуру Санкт-Петербурга. И сколько мы сидели в кафе, вот столько они стояли напротив и делали вид, что любуются собором. Тоже мне шпионы» (Горчилин).
Один Байрон поделился впечатлением от российских судов: «Суды в Штатах — это федеральные дома, во-первых. Они всегда, даже в самых маленьких городах, какие-то солидные, огромные. Дома, которые были построены государством, красивые. Суд для меня — это (…) есть огромный зал, и все слушают. А тут… Конечно, удивляюсь, что тут маленький, душненький кабинет, куда надо прийти, и пускают особенных десять-двадцать человек. Остальные, мы все, забиваемся в какую-то маленькую комнату и смотрим на телевизор. Удивляюсь, что суда никогда не показывают.
Когда штурмовали театр в прошлом году, удивился, что государственные охранники пришли в балаклавах. Опять же вопрос — чего вы боитесь? Так не делается — вы работаете на государство! Вы официальные (…) — почему вы в балаклавах, как криминалы? И у меня то же самое ощущение в суде. Почему вы не показываетесь, почему такое странное правило, что мы не можем на вас смотреть?»
Никита Кукушкин высказал мнение о причинах происходящего: «Я считаю, что ситуация достаточно простая: Кирилл Семёнович действительно человек, который аккумулировал — в „Гоголь-центре“ и вообще — всю интеллигенцию оставшуюся. А это не выгодно никому. Потому что мы определённо высказываем позицию и своё отношение к уродствам, которые происходят и которые есть.
Помню, было такое, что мой знакомый сидел на представлении, которое называется „Смерть Сталина“. И он мне потом рассказал, что справа от него сидел человек с гербом ФСБ и стенографировал: „Вышел тот-то, читает это“».
А Ольга Науменко рассказала о выпуске «Маленьких трагедий» без режиссёра: «Если он сказал, что премьера будет тогда-то, она состоится. Даже когда случилась страшная ситуация с его арестом в августе месяце. Мы накануне, перед уходом в отпуск, сделали первый прогон „Маленьких трагедий“. (…) Короче говоря, просто его собрали — и ушли в отпуск. И вдруг мы узнаём в августе месяце, что такая ситуация происходит. Прихожу на сбор труппы, нам говорят, что премьеру играем такого-то и такого-то числа. Как?! Без Кирилла Семёновича собрать спектакль — это нереально! И вот вся эта группа, которая занята в „Маленьких трагедиях“, и я в том числе, приходит на репетиции. Каждую репетицию снимали, Кириллу Семёновичу через адвоката передавали плёнку — и каждая репетиция начиналась с замечаний и правок; всё это выполнялось. И таким вот образом мы всё-таки в то самое число, которое было назначено, вышли на сцену и сыграли премьеру».