21 февраля в Мещанском суде Москвы продолжились слушания по делу о хищениях в «Седьмой студии». На предыдущем заседании участники процесса представили суду вопросы и предложили список экспертов для проведения нового исследования деятельности организации. Также начали рассматривать новые материалы по делу: видеозаписи, распечатки критических статей. Становится доброй традицией как отсутствие на заседаниях потерпевшей стороны – Министерства культуры РФ – так и в внезапное появление очередного свидетеля, о допросе которого адвокатам не сообщают заранее. Сегодня допрашивали одного из исполнительных продюсеров Викторию Конофееву. Помимо этого, сегодня по-прежнему остался не решенным вопрос о проведении повторной экспертизы.
Заседание началось с казуса – из-за технических неполадок пришлось отложить просмотр очередного блока видеоматериалов. Прокурор Олег Лавров высказывается против приобщения к делу распечаток материалов из газет и журналов о мероприятиях на «Платформе», а также распечатки страницы «Платформы» в Facebook, мотивируя это тем, что «распечатки были сделаны недавно, 19 февраля, и нет уверенности, что ранее в эти материалы не вносились правки». Он предлагает сделать запрос издателям, чтобы они предоставляли материалы. Также он просит не приобщать к делу список лиц, участвовавших в проекте. Список, по его словам, «составлен субъективно». Относительно видеозаписей, предоставленных адвокатом Харитоновым, Лавров говорит: «Сами видеозаписи не свидетельствуют объективно о дате их изготовления. Нельзя достоверно определить, что именно это тот спектакль, проведенный в тот день и определенным кругом лиц. В таком формате материал не может быть приобщен к делу». Также, по мнению прокурора, в настоящий момент нет оснований «для привлечения подсудимых к экспертизе».
Олег Лавров продолжил допрос свидетелей. Сегодня он допрашивал Викторию Конофееву, которая была исполнительным продюсером «Платформы» с марта по ноябрь 2012 года. Она говорит, что официально не была трудоустроена, с Малобродским была знакома, но не работала, а с Серебренниковым у нее были «рабочие отношения». По ее словам, собеседование проводила Екатерина Воронова, «в кафе “Гоголь-центра”, в фойе». Конофеева говорит, что у нее была зарплата 35 тысяч в месяц. Как говорит свидетель, в ее обязанности входило: поиск площадок для репетиций, реализация творческого замысла режиссеров, художников и другое. По словам свидетеля, ей сразу дали в реализацию «практически с нуля» проект с итальянской театральной группой Ricci/forte. Все проверяла Воронова, добавляет свидетель.
Прокурор продолжает допрос. Он уточняет, входило ли в ее обязанности вести переговоры о стоимости оборудования и гонорарах. Свидетель говорит, что «на этапе планирования выясняла стоимость аренды помещения, далее оговаривала дополнительные технические нужды для кастинга. Все непосредственно согласовывала с Вороновой. После подтверждения заключался договор на аренду. Для приезда режиссеров, естественно, требовалось бронирование гостиниц, покупка билетов». Сметы, по ее словам, оформлялись в электронном виде, в процессе в них могли вноситься изменения, например, из-за непредвиденных расходов. На вопрос, бывали ли случаи, когда Воронова распоряжалась суммами без согласования с руководством, свидетель отвечает, что такой информацией не располагает. По словам Конфеевой, арендодатели получали фиксированную сумму наличными за репетиционный период и число спектаклей и подписывали расходник, иногда деньги она передавал лично, но потом предоставляла отчет. Деньги она получала у Ларисы Войкиной, ей же сдавала отчеты. Деньги выдавались на основании сметы, согласованной с Вороновой, по частям.
– Реквизит, который приобретался, артисты… На них документы составлялись?
– На все, что я закупала, у меня был чек. Что касается участников, договоры заключались. При получении гонорара они подписывали расходный ордер.
– С кем заключались договоры? Кто был нанимателем?
– АНО «Седьмая студия». Я видела документы с артистами. С режиссерами Ricci/forte точно были договоры у «Седьмой студии». Договоры хранились в офисе «Седьмой студии» на «Винзаводе».
– Вы их видели, что они физически там хранятся?
– Договоры артистам я передавала на подпись. Они их подписывали, потом… Скорее всего, в офис. Но у меня они точно не хранились.
– «Седьмая студия» сотрудничала с «Гоголь-центром»? Какое-то оборудование брали на спектакли? Кто у кого?
– Световое оборудование нужно было. «Седьмая студия» у «Гоголь-центра» брала оборудование. Для репетиций «Гоголь-центр» представлял помещения.
– Как проводились расчеты?
– Помещение для репетиций представлялось бесплатно.
— Зарплата у вас менялась?
– Нет. Была премия один раз. В марте пришла и в завершение сезона была небольшая премия всему техническому персоналу. В районе 5 тысяч рублей.
– Помимо вас, как линейного продюсера, сможете назвать лиц, которые трудились как линейные продюсеры?
– Продюсер направления танец Дарья Коваль, музыкальный продюсер (называет неразборчиво.— “Ъ”), медиа — я забыла девушку, редко с ней пересекались.
– Кто из технического персонально трудился там постоянно?
– Технический директор Олег Назаров, художник по свету Елена Перельман, монтировщиков, звукорежиссеров не помню. Суммы их зарплат, заключались ли с ними договора, я не знаю.
Далее вопросы задает адвокат Харитонов. Он уточняет круг обязанностей, определенный продюсером, на что свидетель отвечает, что «по пунктам они его не обсуждали», просто Вороновой нужен был помощник при взаимодействии с «Винзаводом», было много бумажной работы. «В этой части я помогала. И во взаимодействии со всеми техническими службами», – говорит Конофеева. Также она говорит, что получала деньги в кассе у Войкиной и при получении расписывалась в ведомости. Далее Конофеева рассказывает про «100% фуриозо». Адвокат детально спрашивает о том, кто ставил и кто участвовал в мероприятии. Свидетель говорит, что было два режиссера из Италии, были приглашенные артисты не из «Седьмой студии». Адвокат спрашивает, кто конкретно определял размер гонораров. Свидетель говорит, что не знает, кто конкретно определял размер, суммы тоже не помнит. Свидетель Конофеева рассказывает, что ей Воронова объяснила, как устанавливаются и выплачиваются. За проект «100% фуриозо» артистам выплачивался гонорар наличными, говорит свидетель. Но, она оговаривается, на момент выплаты гонораров она уже увольнялась из «Платформы».
Адвокат просит уточнить, сколько всего было технического персонала. «10-15 человек», – говорит свидетель. Из ее слов следует, что большая часть – это были постоянные работники, меньшая часть технического персонала – приглашенные.
Далее свидетель рассказывает о костюмах и реквизите для спектакля. Канафеева рассказывает, что по всем реквизитам представляла чеки.
После Харитонова вопросы задает Поверинова. Она спрашивает, сколько месяцев Канафеева работала на «Платформе» и сколько она получила. Канафеева повторяет, что у нее была зарплата 35 тысяч, работала около 9 месяцев. Поверинова уточняет, сколько всего через нее прошло денег при постановке мероприятий на «Платформе». Свидетель говорит, что по «100% фуриозо» через нее прошло около 3 млн рублей, по ее одному мероприятию – не более 500 тысяч рублей, гастроли – около одного миллиона рублей.
Поверинова спрашивает о тратах на личные нужды, местах проведения кастинга, кто арендовал помещение. Свидетель рассказывает, что иногда приходилось вносить личные средства. Отмечает, что помещение танцевальной школы арендовала «Седьмая студия», договор согласовывался с Вороновой и оплачивался по безналу.
Канафеева начинает вспоминать, что была аренда площадки для репетиций в районе станции метро Динамо. Стоимость аренды 200 тысяч рублей, говорит она. Адвокат Поверинова спрашивает, шли ли другие мероприятия, когда Канафеева искала аренду для «100% фуриозо». Свидетель говорит, что шло много проектов. «Нам поэтому и пришлось искать площадку для репетиций», – уточняет Канафеева.
Адвокат Поверинова пытается своими вопросами показать суду, что «Платформа» – большой проект и в нем было задействовано много людей, там проходило много постановок.
«Какие в ваш период были премьеры? Что помните?» – спрашивает адвокат. Свидетель Канафеева пытается вспомнить, но не может.
– Большое ли количество людей приглашалось? Продавались ли билеты? – спрашивает адвокат Поверинова.
– Приглашались журналисты, критики. Билеты продавались в кассах. – отвечает свидетель Канафеева.
– Проект был большой? Оживленный?
– Проект довольно сильно резонировал.
– Зал был оборудован? На чем зрители сидели?
– Иногда пространство делилось, зонировалось, были перегородки, декорации, реквизит. Сам цех Белого – это голые стены. Чтобы пространство сделать театральным, приобреталось оборудование.
– Вы реквизит куда потом отдавали?
– Хранился в backstage, в самом цехе, в закулисном помещение, довольно тесно там было.
Свидетеля спрашивают, была ли опись реквизита. Она говорит, что все складывалось в backstage.
– Вы в ходе предварительного следствия давали показания? Вас спрашивали про суммы про проектам?
– Да.
Больше у адвоката Повериновой нет вопросов.
Далее вопросы задает судья Ирина Аккуратова. Она спрашивает, знала ли свидетель, кто был руководителем «Седьмой студии», кто подписывал договора с режиссерами, была ли фамилия Итина в документах, где хранились папки, где был офис и кто там находился, кто какую должность занимал, где хранились деньги, известен ли ей источник финансирования «Седьмой студии», почему она уволилась.
Свидетель отвечает, что худруком был Серебренников, договоры, по доверенности, подписывала Воронова, фамилию Итина она видела в учредительных документах, все папки хранились в офисе на первом этаже, там были продюсер Воронова и специалист по кадрам Войкина, главбухами были Масляева и Филимонова, деньги хранились в сейфе, откуда привозили наличность она не знает. На вопрос об источнике финансирования отвечает быстро и четко: «Субсидии министерства культуры».
Допрос продолжает прокурор Олег Лавров.
– Вы сказали, что «Апфельбаум оказывала поддержку». Что вы имели в виду?
– Я имела в виду творческую сторону. Я не в курсе конкретики. Мы всегда знали, что Софья Михайловна – это человек, который в министерстве культуры всегда за инновационные творческие проекты. Я имела в виду эту стороны. И как руководитель театрального отдела Минкультуры, а Минкультуры субсидировало проект…
У прокурора больше нет вопросов.
Вопросы задает Софья Апфельбаум. Она говорит, что Канафеева писала ей письмо. Свидетель отвечает, что не помнит сути письма. Апфельбаум поясняет, что письмо есть в ее личной электронной почте, в нем идет речь о конференции с региональными независимыми площадками. Апфельбаум просит приобщить и огласить это письмо. Судья уточняет у Апфельбаум, зачем это делать, если у нее вопрос по мероприятию. «Просто задайте вопрос, участвовала ли свидетель в конференции», – поясняет судья. Апфельбаум соглашается и задает вопрос Канафеевой.
– Можете рассказать, что это за конференция?
– Да, конечно, была конференция. Я рассылала письма, участники были собраны, был организован съезд.
– Какие условия были?
– «Платформа» оплачивала проживание, билеты.
«Это мероприятие не указано нигде, ни в отчете, нигде. А это мероприятие проводилось», – говорит суду Апфельбаум. По ее словам, потом на молодые коллективы, которые участвовали в конференции, обратили внимание в Минкульте и хотели переносить опыт «Платформы» в регионы.
Поднимается Серебренников и подтверждает, что опыт «Платформы» само министерство хотело переносить в регионы.
Прокурор просит огласить показания Канафеевой на стадии следствия. По его мнению, противоречия заключаются в том, что сумма, которая была потрачена на «100% фуриозо», на сегодняшнем допросе свидетелем занижена «почти в два раза». Также, по мнению прокурора, есть противоречия в том, что на стадии следствия Канафеева сказала, что Воронова согласовывала вопросы с руководством, а сегодня сообщила, что не помнит, было ли согласование. Адвокаты Харитонов, Карпинская и Юрий Лысенко возражают против оглашения. Судья удовлетворяет ходатайство прокурора и начинает оглашать показания Канафеевой.
Судья читает показания Канафеевой на стадии следствия. Тогда свидетель рассказала, что на спектакль Ricci/forte было потрачено 1,3 млн рублей. Сколько платили итальянским режиссерам, она не сказала, поскольку с ними лично «договаривался Серебренников». «Работа в АНО «Седьмая студия» проводилась по принципу: экономим на всем, чем можем», – заявила следствию Канафеева. «Размеры гонораров уточняла Воронова, данные вопросы она уточняла с Серебренниковым», – судья зачитывает показанию следствию Канафеевой.
Далее уточняющие вопросы задает прокурор. Он говорит, что на следствии по спектаклю Ricci/forte Канафеева назвала сумму в 1,3 млн рублей, а на сегодняшнем заседании – «около 3 млн рублей». «Каким словам доверять?», – спрашивает прокурор. Свидетель Канафеева поясняет, что на следствии у нее под рукой были отчеты. Формулировку, что вопросы по зарплатам уточнялись с Серебренниковым, Канафеева назвала «слишком прямолинейной». Она сказала, что упомянула Серебренникова, поскольку он составлял перечень мероприятий. У прокурора больше вопросов нет.
Вопросы задает Харитонов. По словам свидетеля Канафеевой, «это ее предположение, что Серебренников согласовывал зарплаты». Харитонов выясняет, какие у свидетеля Канафеевой в ноутбуке сохранились бухгалтерские документы. Он просит ее их распечатать и принести на следующее заседание. Она соглашается, судья не возражает.
Адвокат Карпинская интересуется, точно ли следствие зафиксировало ее слова. Свидетель говорит, что в протоколе очень прямо приводятся ее слова. Канафеева допускает, что они могли быть искажены. Адвокат Карпинская спрашивает, кто Канафееву сегодня пригласил на допрос. «Следователь», – отвечает Канафеева. «А когда?» – интересуется Карпинская. «Вчера», – отвечает свидетель.
Вопросы задает Малобродский. Свидетель отвечает, что она на стадии следствия вначале «не очень понимала, о чем ее спрашивают», поэтому некоторые вопросы в протокол не вошли.
Адвокат Харитонов просит обязать свидетеля распечатать и принести бухгалтерские документы. Суд постановил освободить свидетеля от участия в судебном заседании. Что касается документов, то Канафеева может передать их в любое время в канцелярию суда.
Прокурор просит отложить заседание до 26 февраля. Он пояснил свою просьбу тем, что еще нужно исследовать материалы для приобщения по экспертизе, а также послать повестки на вызов в суд нескольким свидетелям, в том числе аудитору Инне Луниной. Судья соглашается и завершает сегодняшнее заседание. Следующее заседание состоится в 9:30 26 февраля.
Журнал ТЕАТР. следит за развитием событий.
Фотография с сайта m.kino-teatr.ru