6 декабря в Мещанском суде прошло 24-е заседание по делу «Седьмой студии». В зале суда продолжили допрос свидетелей защиты, в числе которых были худрук РАМТа Алексей Бородин и актеры Гоголь-центра — Александр Горчилин и Риналь Мухаметов.
Первой в зал суда пригласили Будырину Аллу Александровну, тещу Юрия Итина. Она сообщила суду об изъятии документов, денег и драгоценностей при обыске в ее квартире. «Практически всю мою жизнь изъяли», — сказала свидетель. (здесь и далее — цитаты по материалам газеты КоммерсантЪ). Однако в документах указано о наложении ареста на ценности, и их нахождении на хранении.
После Будыриной вызвали второго свидетеля — Алексея Бородина, который является художественным руководителем Российского молодежного академического театра. Он сообщил о финансировании РАМТа, назвав стоимость самого дорогого спектакля и самого дешевого — 10 млн и 3 млн. При этом спектакли в его театре не окупаются, а ценовая политика направлена на то, чтобы позволить молодежи и семьям посещать театр без их серьезных на то затрат.
Его оценка «Платформы» — это «полная творческая зависть», которую режиссер испытал после посещения спектакля «Метаморфозы». Режиссер отметил, что артисты Серебренникова «были очень хорошо подготовлены со всех точек зрения». При этом он также сказал о Софье Апфельбаум в контексте собственного театра: «Когда появилась Апфельбаум, сразу появилась светлая и ясная интонация. Могу ее характеризовать сверхположительно». Бородин писал в ее поддержку во время ареста в Басманном суде.
Во время допроса речь зашла и об одном из экспертов второй экспертизы по делу — Видасе Силюнасе. Судья Менделеева спросила, было ли обсуждение дела между Силюнасом и Бородиным, на что тот ответил — «специального обсуждения не было», и «Я не встречал ни одного человека, который бы не относился предельно сочувственно к этому делу».
Следующим свидетелем стал Валерий Русин, который работал заместителем директора театра Волкова в Ярославле, когда туда пришел Итин. Он рассказал суду о гастролях спектакля «Отморозки». Театр предоставлял только транспорт и площадку, всю выручку театр Волкова забрал себе. На вопрос, какова была выгода для «Платформы», свидетель сказал — «удовлетворение».
Русин охарактеризовал Итина, как одного из лучших директоров России.
— «2013-й год. Я пришел в театр Волкова. Чтобы понимать, в каком состоянии Итин принял театр, один маленький эпизод: на праздновании юбилея Ярославля Медведева (премьер-министра Дмитрия Медведева.— „Ъ“) специально возили в объезд театра. А сейчас это главная точка, все делегации у него останавливаются, свадьбы фотографируются. Это Итин поставил такую задачу: не сокращая количество спектаклей, восстановить театр».
После Русинова в зал суда пригласили Инну Лунину, которая проводила аудит «Седьмой студии». Она сообщила суду следующее: «В июле-августе 2014 года мне обратилась Настя Голубь и попросила встретиться с продюсером Анной Маховой. У них возникли какие-то вопросы по бухгалтерии. После встречи с Маховой мне дали телефон Вороновой. Я переговорила с ней. Выяснилось, что было недоверие к Масляевой, что была выявлена недостача в размере 10 млн рублей. Меня попросили проверить документы. Я сделала краткий отчет». Далее свидетель сообщила о беспорядке и хаосе в документах бухгалтерии и о круглом столе с Серебренниковым, Итиным, Филимоновой, Масляевой и Вороновой, где обсуждалось состояние бухучета. Серебренников, по словам Луниной, сказал, что всю бухгалтерию нужно привести в порядок. Для этого с Луниной был заключен договор на 600 тысяч рублей. Она привлекла пять человек: Жирикова занималась банковскими операциями, налогами, фондом оплаты труда; Соболевская проверяла кассу; Бабьяка занималась контрагентами; Брежнева занималась основными средствами, товарами и материалами, а Лунина — актами сверок, крупными поставщиками. Восстановление документов заняло период с октября 2014 по март 2015 года: «Наша задача была сделать бухучет, сделать расчеты по налогам. Седьмая студия — организация автономная, некоммерческая, финансируется за счет субсидии, спонсорских денег, но им было разрешено заниматься коммерческой деятельностью: продавать билеты, то есть эта деятельность облагается налогами. То есть нам надо посчитать налоги, разбить по базам. Мы эту работу сделали», — сообщила суду Лунина.
Кроме того, свидетель рассказала о том, что бюджетные деньги приходили на счета в Альфа-банке и ББР-банке. При просмотре финотчетов у Луниной возникли вопросы, так как Масляева «некорректно отражала некоторые документы». Это отражалось в том, что на разные проекты приходилась одна и та же платежка.
Затем в зал суда был вызван свидетель — актер Александр Горчилин, который сообщил о спектаклях, в которых участвовал, а также о зарплате в виде оклада и «поспектакльных».
— «Серебренников, узнаете? — спрашивает подсудимого судья про Горчилина.
— Пока да,— отвечает режиссер.
В зале смех».
Следующий свидетель — актер Риналь Мухаметов. Он также рассказал суду о спектаклях со своим участием, о зарплате, за которую расписывались, о декорациях к спектаклю «Сон в летнюю ночь», и о перенесенном на «Платформу» эскизе (помимо «Сна в летнюю ночь») — «Охота на Снарка».
«Когда Мухаметов выходит из зала, судья спрашивает Серебренникова:
— Что вас так удивляет?
— Удивляет то, что эскизы пытаются выдать за спектакли. Эти эскизы ставились в комнате, меньше, чем эта, ваша честь,— негодует Серебренников, затем возвращается на место».
Седьмым свидетелем стала продюсер «Платформы» Сюзанна Акежева, которая сообщила суду о порядке смет по спектаклям в размере 200 тысяч рублей — «это только по мелкому реквизиту». Смета передавалась Вороновой. За гонорары и деньги по смете расписывались в ведомости.
Следующим в зал суда пригласили актера Артема Шевченко, который играл в спектаклях «Отморозки», «Охота на Снарка», «Сон в летнюю ночь», в проекте «Аутлэнд». Однако его показания о термобелье, поляне, телесных шортах на спектаклях вызывали смех у всех присутствующих. Свидетель после не смог сказать о зарплате и о своей роли в «Аутлэнде», потому что «не помнит».
Последним был вызван Илья Рейзман, технический директор Гоголь-центра. С апреля 2012-го он был звукорежиссером на «Платформе», монтировал и устанавливал звуковое оборудование. Он сообщил, что получал зарплату у Войкиной наличными под роспись, однако договора не было. Также свидетель рассказал о стоимости оборудования: пульт стоил 700-800 тысяч рублей по смете, микрофоны — «по-разному». Стоимость зависела от того, сколько оборудования брали в аренду. Чеки приносили всегда, даже по мелочи. Рейзман также сообщил, что на монтаж декораций спектакля «Сон в летнюю ночь» уходило 16 часов.
— «Цех белого — это просто цех. Там нет ничего. Занести декорации через главный вход, все это смонтировать. Это большая работа, — говорит свидетель.
Мелкий реквизит, по словам свидетеля, мог закупаться за личные деньги, потом проносились чеки, им возмещали траты.
— По заявке, которая формировалась вами, с кем ее согласовывал Назаров? — спрашивает прокурор Олег Лавров.
— С продюсером. Дальше с Малобродским,— говорит свидетель.
— Если вам говорили, что не покупаем, от кого это исходило? — спрашивает прокурор.
— Я не знаю, моя задача — чтобы был поставлен спектакль».
На этом заседание было завершено. Следующее слушание назначено на понедельник, 9 декабря в 12.00
Журнал ТЕАТР. следит за развитием событий.