Пятый фестиваль «Толстой» планировали провести в июне. Из-за пандемии его перенесли на начало сентября. Корреспондент журнала ТЕАТР. – о том, что было в Ясной Поляне, отметившей этим фестивалем сто лет существования в статусе музея-усадьбы.
Программа сократилась, но тем не менее осталась разнообразной. Состоялся даже небольшой образовательный блок: Дмитрий Трубочкин и Павел Руднев прочитали лекции, а Евгения Симонова поговорила со зрителями о работе над ролью Софьи Толстой в спектакле Миндаугаса Карбаускиса «Русский роман».
Фестиваль по понятным причинам не смог быть международным, но тем не менее в этом году довольно широкая география: привезли проекты из Ижевска («Алексей Каренин»), Кирова («История одного преступления»), Москвы («Русский роман»), Перми (балет-сюита «Tolstoy»), Санкт-Петербурга («Жизнь и смерть Ивана Ильича») и Твери («Чайка»). В основном приехали вполне конвенциональные драматические спектакли и балет, но было одно исключение — радиоспектакль «Лев Толстой: Бегство из рая» Марины Багдасарян.
Последний примечателен тем, что, оказавшись на территории Ясной поляны, сменил жанр, став сайт-спецификом. Сеансы шли в теплице, зрители сидели или лежали на теплом ароматном сене в окружении экзотических растений, например «Банана райского». Из колонок, расположенных под стеклянной крышей, звучало аудио о конце жизни Толстого и его уходе из дома. Слушатели при этом не просто были на территории усадьбы русского классика, но еще и прятались во вполне себе раю: уют теплицы после сырой и нежаркой погоды воспринимался именно так.
Вторая половина программы — проекты, специально созданные для фестиваля. О них хочется поговорить подробнее, во-первых, потому что почти все они — премьеры. Во-вторых, все они выстраивают особые отношения с местом обитания Толстого и мифологией этого пространства.
«Толстой о людях. Люди о Толстом»
Пьеса Светланы Баженовой и Ярославы Пулинович собрана из разговоров людей, приходящих на могилу к Толстому, монологов работников усадьбы и текстов самого Льва Николаевича. Материал был представлен не читкой, а эскизом, который делали артисты Рязанского ТЮЗа под руководством Михаила Егорова. Режиссер распределил актеров так, чтобы они окружали зрителей, последним приходилось вертеть головой, чтобы увидеть, кто говорит. Получилась иллюзия полифонии места, исторические и современные голоса усадьбы звучали со всех сторон.
«Война и мир. Своими шагами»
Добрались до Толстого и участники театра post. Причем не просто до Толстого, а до одного из самых известных его произведений. И определенно до самого масштабного — «Войны и мира». Классическая литература долгое время находилась вне поля интересов Дмитрия Волкострелова. Хрестоматийными произведениями он занимался только в «Русском романсе» Театра Наций и в «Русской классике» Приюта комедианта, создавая по несколько версий этих спектаклей, и во втором случае попытавшись экстенсивно охватить всю классику за раз.
К «Войне и миру», наоборот, подход был выбран интенсивный. Создатели спектакля посчитали количество строк в каждой главе, части, томе, умножили их на длину одной строки, а именно на 107 мм. Так была вычислена общая длина первого издания романа, если бы Лев Николаевич писал его в одну строчку. Строчка превратилась в белую ленту, которую Волкострелов протянул на территории Ясной поляны. Зритель бредет вдоль ленты через яблоневый сад, лес, пашню, холмы, физически осваивая «Войну и мир». Иногда встречает таблички с цитатами, по которым понимает, как далеко по сюжету он продвинулся.
Выбранная структура абсолютно свободна. Смыслы рождаются из личного опыта: созерцания природы, проживания километров текста в ритме шагов. Как и чтение книги, «Война и мир. Своими шагами» – индивидуальный опыт. Не только красота незнакомых мест и неэкскурсионного маршрута, но и драматургия здесь – только в глазах смотрящего. Вот иду я через лес в белых кроссовках, перепрыгиваю через лужи и грязь на размытой дороге, а рядом табличка с восклицанием Николая Ростова: «И зачем я пошел сюда!». Вроде разделяешь в этот момент чувства героя, он сразу живее, понятнее и ближе становится. Но потом сразу совестно: человек на войну пошел, его ранили, а я тут за обувь волнуюсь.
Смотрящий сам выбирает скорость, решает, срезать ли, перелистывая скучные моменты, или самоотверженно идти весь роман. Соответственно, длительность прохождения у каждого своя. Из спектакля осознанно убран контроль времени, Волкострелов структурировал лишь пространство. И потому из программки, которую можно найти на одной из табличек маршрута, исчезло слово режиссер. Все представленные там люди обозначены либо через работу с текстом: драматург Алена Старостина, либо через визуальную составляющую: художник Дмитрий Волкострелов, ассистент художника Иван Николаев, дизайн – Шифра Каждан). Создатели спектакля старательно следуют за первым изданием не только в протяженности, но и в эстетике. Оно было напечатано на тонкой крафтовой бумаге. Столбики, отмеряющие главы, и таблички с текстами сделаны из минимально обработанного светлого дерева. Шрифт – словно текст весь словно набран на пишущей машинке.
Театр post дает не столько осмыслить, сколько почувствовать масштаб Толстого через физически трудное прохождение его текста и рассматривание места его проживания. Ландшафт оказывается не просто местом, но и самим действием.
«Война и мир. Путешествие»
Еще одна прогулка по тому же роману, только в этот раз с аудио. «Война и мир. Путешествие» тоже был создан специально для фестиваля, только в 2018 году. Эта работа Евгения Маленчева посвящена взаимоотношениям Толстого с женой Софьей Андреевной. В отличие от большинства променад-спектаклей, «Путешествие» не привязано к конкретным точкам на карте, и приглашает зрителя бесконтрольно побродить по территории Ясной Поляны, где все зафиксированные в дневниках диалоги и происходили. Свобода передвижения, предоставленная зрителю, вытекает из идей и логики жизни классика, пытавшегося ввести ее в систему образования и не выносившего, когда кто-то заискивающе заглядывал в глаза снизу вверх. Только место жизни не было для него пространством воли из-за бесконечных ссор и споров с Софьей Андреевной.
Документальные материалы, напрямую связанные с Ясной, перебиваются фрагментами из «Войны и мира», завершая картину мира писателя. Мысли писателя, отголоски которых остались в дневниках, были заняты семьей, творчеством, философскими размышлениями. Территория усадьбы хранит память о его прогулках, само место становится документальной декорацией.
«Школа без звонков и домашки»
Кстати, о свободе и системе образования. Режиссер Юрий Алесин и драматург Алексей Олейников сделали образовательный детский спектакль «Школа без звонков и домашки». С одной стороны, у создателей была просветительская цель: рассказать детям о системе обучения, придуманной в XIX веке Толстым. С другой, через эту историю можно поговорить с детьми о важности свободы и правильной мотивации. Гораздо проще и приятнее учиться, если тебя пытаются заинтересовать, а не заставить вызубрить.
В спектакле, в отличие от школы Толстого, уроки идут ограниченное количество времени, а не столько, сколько детям интересно. Но в остальном авторы постарались сохранить толстовские принципы: естественно, в проекте отсутствуют телесные наказания, структура максимально свободная, дети вовлекаются в интерактивное изучение устного счета, букв и литературы. Все рассматривается на прикладных примерах, без абстракций. А на условных переменах ученики вместе играют и поют.
Исполнители в спектакле — настоящие учителя, которым важно, чтобы школа ассоциировалась у учеников не с травматичным опытом, а с интересом к познанию мира. Этот интерес может изменить восприятие самой Ясной Поляны. Она перестает быть местом, куда родители притащили на экскурсию, чтобы рассказать про какого-то непонятного бородатого писателя. Она начинает восприниматься как территория, где жил добрый человек, заботившийся о детях: им ведь даже домашних заданий не задавали. Территория словно заполняется людьми прошлого, которые здесь учились, гуляли и играли.
«Азбука Толстого»
Спектакль-игра по “Азбуке” Толстого родился из экзамена по сценической речи. Студенты второго курса школы-студии МХАТ мастерской Виктора Рыжакова под руководством Сергея Сотникова и Александры Николаевой создали из этюдов проект-впечатление по малоизвестным стихотворным текстам классика. Актеры рассказывают их друг другу, но при этом словно берут зрителей в тайный круг посвященных. В качестве игрового пространства выбрана поляна с пеньками среди яблонь, что сразу облегчало структуру, уводило спектакль от жестких рамок четвертой стены или взгляда сверху вниз со сцены.
«Сила слова»
Елена Ненашева – единственная, кому в качестве места проведения досталась не Ясная Поляна. Спектакль, над которым вместе с режиссером работали драматург Олжас Жанайдаров, художник Михаил Заиканов и композитор Олег Крохалев, шел на Тульском электроакустическом заводе «Октава» (идея сделать что-то на «Октаве» принадлежит госкорпорации Ростех – генеральному партнеру фестиваля).
.
«Сила слова» — вольное рассуждение о произведениях и биографии Льва Николаевича. Оно условно разделено на две части. Одна идет в конференц-зале, который мог бы стать отличной декорацией к любому фильму про 80е годы. По сюжету там презентуется проект «Vox Leo». Это программа, которая научилась реконструировать голоса людей прошлого или воспроизводить тембр современников. Перед зрителями возникают Чайковский, Чехов, Гиппиус, Ленин и Шульман, которые или были знакомы со Львом Николаевичем лично, или апеллировали к нему в своих публичных выступлениях. Важно, что артисты существуют условно, не претендуя на достоверность, а скорее передавая свое представление о знаменитом персонаже. Вернее, о том впечатлении, которое он производил.
Вторая часть (на самом деле, это зависело от маршрута: у части зрителей она была первой) в большей степени связана с наследием самого Толстого, но место действия продолжает перекликаться скорее с формой, чем с содержанием. Три небольшие комнаты, в которых до сих пор днем трудятся работники завода. В одной Елена Сысоева пластически выражает собственные ощущения от цитат из трех романов Толстого: «Войны и мира», «Анны Карениной» и «Воскресения». Каждая из трех книг имеет свой ритм, логику и тему, так что движения значительно отличаются и точно выражают тексты. Пластика рождается в пространстве производства звука. Танец, с одной стороны, мало возможен без него, а с другой, он является визуализацией музыки, переводящей его в другое измерение.
Вторая комнатка открывает новую для многих сторону писателя: любовь к шахматам. Даже те, кто многое знает о Толстом, часто оказываются не в курсе этой его страсти. Для любителя писатель играл очень хорошо, в чем можно убедиться: в помещении присутствует шахматная доска с восстановленной партией. На столах разложены фрагменты воспоминаний и исследовательских книг об этом пристрастии писателя, фоном – в записи – звучат сбивчивые мысли вслух о шахматах и о Толстом. Заводское рабочее помещение смиренно впустило в себя то, что исконно служит для рабочих досугом, но надписи “Не выключать!” около таинственных рубильников и кнопок вскрывают его внутреннее сопротивление.
Третьим и последним фрагментом стал предсмертный монолог Ивана Ильича. Путешествуя по собственным воспоминаниям, он переходит от нового микрофона к более старой модели, а от нее – к еще более древней. Сначала течение мыслей его неторопливо и последовательно, и микрофоны сменяют друг друга в хронологической последовательности. Но вот сознание больного начинает скакать по ассоциациям, и выпущенная на заводе продукция тоже начинает использоваться не по хронологии.
У “Толстого” большие планы. Фестиваль уже стал одним из немногих смотров, самостоятельно выпускающих и финансирующих проекты. У его нового руководителя, Екатерины Толстой, есть намерение сделать театральную жизнь в Ясной Поляне круглогодичной; проводить лаборатории – не только исследующие творчество Толстого и все, что с ним связано, но и те, работа которых будет посвящена документальному осмыслению сегодняшнего дня.