Корреспондент Театра. — о том, что позавчера происходило возле Гоголь-центра и что все это значит.
1. Как он не боится
Этот вопрос постоянно задавали друг другу зрители, выходя после очередной премьеры Кирилла Серебренникова в Гоголь-центре: то выпустит на сцену девятнадцать голых артистов, то устроит показательную акцию «Похороны Сталина», то пройдется по всем больным точкам российской действительности, которые со времен Некрасова и Гоголя не сильно изменились. Сам Кирилл Семенович на подобные вопросы отвечал в интервью, что не собирается заниматься внутренней цензурой, думать о том, что нравится и не нравится власти — и предпочитает чувствовать себя свободным человеком в свободной стране, где цензура пока что запрещена законом. Такой смелой, фрондерской позицией можно было только восхищаться. Но когда 23 мая утром появились сообщения об обыске у Серебренникова дома, все поняли, что это знак: власть в очередной раз показала зубы. Проблемы с финансированием были у Гоголь-центра еще несколько лет назад. И хотя тогда вопрос с дефицитом бюджета удалось решить, а сейчас театр и вовсе вышел на отличные показатели, зарабатывая вдвое больше выделяемой государством субсидии, придраться к старым финансовым просчетам ничего не стоило.
Правда, вскоре выяснилось, что речь идет о делах еще большей давности — о якобы расхищенных деньгах Минкульта, выделенных «Седьмой студии» Кирилла Серебренникова для развития инновационого проекта «Платформа» на «Винзаводе». Обыск начался и у директора РАМТа Софьи Апфельбаум, которая пять лет назад работала в Министерстве культуры и подписывала тот самый договор по гранту. В соцсетях и некоторых СМИ появилась информация (позже она подтвердилась), что Серебренников и Апфельбаум проходят по делу свидетелями. Но внезапность и жесткость этой облавы без специального постановления суда вызвали опасения. Обыски, как сообщалось, шли по 17 адресам. А сотрудники и актеры Гоголь-центра, пришедшие утром на репетицию, оказались фактически в заложниках: всех находящихся в здании заперли, отобрали телефоны, вход охраняли люди в балаклавах, так что понять, что происходит внутри, не было никакой возможности.
В это же самое время в отеле «Мариотт» на Тверской проходила пресс-конференция Чеховского фестиваля, где присутствовали представители Минкульта и московского Департамента культуры — Александр Журавский и Александр Кибовский. Правда, оба ушли раньше окончания конференции, не позволив журналистам взять себя в оборот, а на прозвучавший вопрос, с чем связаны обыски у Серебренникова и Апфельбаум, господин Журавский ответил, что не компетентен комментировать деятельность следственных органов, и быстро ретировался.
После пресс-конференции мы с коллегами решили поехать к Гоголь-центру, где уже начал собираться народ, чтобы поддержать театр и режиссера. Анатолий Белый, Яна Сексте и Евгенеия Беркович написали в fb, что они уже там и народу пока мало. И правда, в 16 часов на улице Казакова стояли лишь несколько камер. Журналисты, уже, видимо, опросившие актеров «Седьмой студии», нервно куривших чуть поодаль, поинтересовались у нас — кем мы приходимся театру. На запах скандала прилетел православный экстремист Энтео, и Никита Кукушкин, сыгравший такого же религиозного фанатика в спектакле Серебренникова «(М)ученик», уже успел поспорить с ним о христианских традициях, но этого шоу мы уже не застали.
Тем временем на страницах Гоголь-центра в социальных сетях появился призыв собираться к 17 часам. Все ждали какого-то официального заявления — то ли от театра, то ли от следствия. Через час людей сильно прибавилось. Тут были драматург Евгений Казачков, композитор Александр Маноцков, художник Павел Каплевич, актриса Театра.doc Марина Клещева, поэт Лев Рубинштейн и многие другие. Люди радостно встречали знакомых, пересказывали друг другу обрывочные новости и по большому счету пребывали в тревожной неизвестности. В ожидании спикеров телеканалы ощетинились десятками микрофонов и камер. Толпа уже не помещалась на маленькой площадке перед входом в театр и выползала на дорогу. Но космонавтов с дубинками и автозаков не было, очистить проезжую часть и не нарушать общественный порядок никто не призывал.
Наконец, к журналистам вышли, но не официальные представители Гоголь-центра, а Евгений Миронов и Чулпан Хаматова, зачитавшие свое письмо в поддержку Кирилла Серебренникова и Гоголь-центра, которое также подписали Олег Табаков, Марк Захаров, Сергей Гармаш, Алла Демидова, Юлия Пересильд, Елизавета Боярская, Ксения Раппопорт и Ингеборга Дапкунайте. Солидарность с режиссером высказывали и другие деятели культуры и медиа, даже далекие от либеральной фронды: Федор Бондарчук, Демьян Кудрявцев, Юрий Сапрыкин и прочие высказывались в том смысле, что что налет на Гоголь-центр — это, безусловно, акция устрашения и прямое давление на Кирилла Серебренникова, идущего в разрез с нынешним курсом культурной политики. Некоторые с горечью предполагали, что режиссеру придется уехать в Германию, где его постановкам сопутствует успех, а творчество не обременено никаким идеологическим давлением.
2. Как это работает
При нынешних условиях работы в театрах компромат можно найти практически на каждого. Неправильно провел тендер или не вовремя отчитался — уже нарушил закон. Истратил на заказ костюмов деньги, предназначенные на другие цели — считай, что украл. Вспомните хотя бы знаменитый пост Марка Розовского про огурец — крик души режиссера, вынужденного исполнять какие-то абсурдные танцы с бубнами, чтобы купить простой исходящий реквизит. Без нарушений обойтись практически невозможно. Власти прекрасно это знают, но лояльных и «правильных» они не трогают, а внезапные проверки обрушиваются на тех, кто чем-то ей не угодил. А более неудобного режиссера, чем Серебренников, найти трудно.
Но вот почему делу о хищениях на «Винзаводе», заведенному еще в 2015 году по запросу неких кремлевских активистов, был дан ход только сейчас? Не потому ли, что Серебренников попал в список режиссеров-русофобов, составленный православными патриотами? Или потому, что недавно созданный Русский художественный союз, где секцию театра возглавляет Эдуард Бояков, внезапно сменивший ориентацию с либерально-новаторской на более модную консервативно-православную, призвал очистить поле культуры от чуждых государственной идеологии деятелей? Или просто поступил очередной донос от очередного режиссера-неудачника, которому чужой успех мешает жить?
Судя по постановлению о проведении обыска, попавшему в сеть, речь идет всего лишь о сумме в 1286 000 рублей, якобы похищенной неустановленными лицами в преступных целях, а именно переведенной некому ООО «Инфостиль» на техническую поддержку Медиафестиваля, который в итоге так и не состоялся. Деньги смешные по сравнению с теми цифрами, которые фигурируют, скажем, в деле бывшего зама Мединского Григория Пирумова по реставрации Изборской крепости. Но шум поднят, как будто накрыли банду подпольных олигархов. В квартиру режиссера, который проходит по делу всего лишь свидетелем и не несет финансовой ответственности, ввалились с обыском и увезли на шесть часов на допрос. Театр, вообще не имеющий отношения к «Платформе» и «Винзаводу», оцепили на полдня. Задержаны экс-гендиректор «Седьмой студии», а ныне директор Ярославского театра имени Федора Волкова Юрий Итин и работавший под его началом главный бухгалтер. В прессе замелькали суммы в 200 миллионов, которые, как может показаться, похитил и спрятал под кроватью лично Серебренников. В общем, акция, была хорошо спланирована. Серебряные ложки, может, и найдутся, а осадок останется. А те деятели культуры, кому не хочется испытать подобного пристального внимания со стороны следственного комитета, вероятно, станут благоразумнее и осторожнее, внутренняя цензура заработает так хорошо, что и внешней не понадобится. Что и следовало доказать.
P.S.
Вчера, после церемонии вручения государственных наград в Кремле, Евгений Миронов, получивший из рук президента России орден «за заслуги перед Отечеством» IV степени поблагодарил его за высокую награду и проинформировал его о событиях 23 мая, после чего передал письмо деятелей культуры и искусства в поддержку Кирилла Серебренникова и его коллектива с просьбой обратить внимание на это дело. Подробнее об этом — см. https://www.kommersant.ru/doc/3306249
Вчера же композитор Сергей Невский, чьи сочинения ставились на «Платформе», написал на своей странице в fb:
«Люди, которые сейчас с увлечением считают деньги 7-й студии, и которые считают, что из 216 млн выделенных Минкультом на три года можно украсть 200 (или сколько-нибудь), они вообще хоть раз в жизни что-то продюсировали? Бюджет Платформы включал в себя: аренду зала и офиса, звукоотражающие стены, специальный пол для танцевального театра, свет, декорации, аренду рояля, электроники, нотного материала, гонорары музыкантов….
10 премьер за первый сезон, 12 концертов, 10 композиторских заказов только за первые полтора года, приглашение ансамблей, хореографов, дирижеров уровня Курентзиса и Поппе, мастер-классы, дорожные расходы и гостиница, оплата всех служб, зарплата исполнительным и техническим продюсерам, охрана, пиар, и банальные счета за электричество…. — да пусть эти критики попробуют хоть полтора проекта в Москве сделать за эту сумму. И не просто сделать, а задать некий новый стандарт, новый уровень художественного высказывания. Увы. Что бы ты в России не делал, всегда будут крутить носом и говорить „все равно все украдут“. А если выяснится, что ничего не украли и все пошло в искусство — удивляются и говорят: а ведь могли бы!
7-я студия, Платформа была идеальным примером культурного менеджмента в России, идеальной моделью нового театрального и музыкального пространства и новых дискурсов, нового театрального языка и опытом создания новой публики. Две „Золотые Маски“ (за Отморозков и Историю Солдата) — лучшее тому подтверждение…. Я абсолютно счастлив и горд, что принимал в этом участие».