В Мещанском суде идут слушания по театральному делу. Сегодня, 29 января, на заседании выступила свидетель обвинения, бывший бухгалтер «Седьмой студии» Лариса Войкина. На суде она рассказала, что уничтожила бухгалтерскую отчетность по просьбе генерального продюсера Екатерины Вороновой. Как сообщила Войкина, это было распоряжение Кирилла Серебренникова. В общей сложности опрос Войкиной занял более 3 часов. Журнал Театр. следит за развитием событий.
Вначале вопросы свидетелю задает прокурор Олег Лавров. Они касаются обязанностей свидетеля в «Седьмой студии». Войкина поясняет, что по предложению Алексея Малобродского занималась в компании документами и обеспечением работы офиса, а затем начала вести учет наличных денежных средств, которые в офис организации привозила главный бухгалтер Масляева и другие люди — по распоряжению генпродюсера Екатерины Вороновой. При этом Войкина уточняет, что у нее не было доступа к «1С:Бухгалтерия» и в банк-онлайн.
Через Войкину, как она утверждает, проводились, деньги на обеспечение мероприятий. По электронному реестру выплачивались гонорары участникам (продюсерам и актерам) в соответствии со сметой исполнительных продюсеров. Это финансирование оформлялась через приход и расход.
«Я использовала расходно-кассовый ордер, в нем указывалась сумма, дата, подпись и за что получено. Затем это все заносилось в электронный реестр. Все я подшивала в папку. Далее я делала рассылку«,— отвечает Войкина на вопросы прокурора.
Однако, по словам бывшего бухгалтера Седьмой студии, в мае 2014 года в результате сверки денежных средств была обнаружена недостача примерно в 5 млн. Поэтому руководители студии решили провести аудит. Она утверждает, что аудитора нашли через художественного руководителя Кирилла Серебренникова, и что именно художественный руководитель дал распоряжении об уничтожении обнаруженной аудитором незаконной документации. Далее цитируем коллег из Коммерсанта.
— Какое-то официальное решение об аудите было?
— Нет. Аудитора нашли через Серебренникова. Это была Инна Лунина
— Один аудитор был?
— Там еще была Жирикова, потом она стала главным бухгалтером.
— Они с собой документы забирали?
— Нет. Они оставались в офисе и работали. Мою черную они пролистали, а забрали официальную.
— Изменения в документы вносились?
— Если чего-то не хватало, счетов-фактур, они делали.
— Почему решили оставить документацию, которую вели в офисе, и в итоге, где она?
— Лунина сказала, что вся отчетность (чеки, расписки), весь учет был незаконен, без зачисления налогов.
— Поэтому они их не брали?
— Да.
— Что стало с этим документами?
— Они оставались в офисе. Потом я ушла на больничный. Это начало декабря 2014 года. Воронова позвонила и сказала, что нужно уничтожить документы, приходите на работу, Серебренников дал распоряжение уничтожить. Я посопротивлялась, потому что это были документы. Ну, я их уничтожила на шредере, потом через своего знакомого вывезла и сожгла.
После опроса прокурором вопросы задает судья. Она спрашивает, когда Войкина официально трудоустроилась в «Седьмую студию», когда была уволена и в связи с чем. «Закончилось финансирование, все были распущены. Уволилась по собственному желанию,— говорит свидетель. Войкина перечисляет сотрудников «Седьмой студии», кто и когда трудоустроились, когда были уволены.
Судья продолжает задавать вопросы. Далее цитируем Коммерсант:
— Вы говорили, что отвозили в Минкульт отчеты.
— Да. Какой-то маленький отчет,— говорит Войкина.
— Это был творческий или финансовый отчет?
— Творческий и вместе с ним финансовый. <…>.
— Вы сами смотрели эти отчеты?
Войкина отрицательно машет головой. <…>.
— С Апфельбаум не общались?
— Нет. Только на концерте ее видела.
— Серебренников напрямую вам указания какие-то давал?
— Нет. Только видела его на мероприятиях.
— Все ли средства Минкультуры, выделенные на «Платформу», были израсходованы на проект?
— Неизвестно.
— Кто имел доступ к онлайн-банку?
— Только Масляева. До передачи ключей только она. После увольнения она передала ключи Вороновой.
— Филимонова не имела доступ?
— Не знаю.
— Масляева всегда на рабочем месте находилась?
— Очень редко.
— В отсутствии Масляевой кто-то мог посмотреть выписку по счету, зайти в банк-онлайн?
— Нет.
— А выписки по счету Альфа-банка в «Седьмой студии» видели?
— Да. Выписки были.
Далее Войкина после череды уточняющих вопросов судьи поправляется. Она говорит, что до апреля 2012 года не видела помощницу Масляевой Филимонову в офисе «Седьмой студии», она появилась там позже. По словам Войкиной, Филимонова работала удаленно, оплачивала счета. На вопрос судьи, как можно оплатить счета удаленно, Войкина отвечает, что значит у Филимоновой был доступ в электронный клиент банка-онлайн.
На вопрос судьи: «Можете назвать ежемесячный оборот у вас в кассе?» — Войкина говорит, что не может, но потом дает пояснения. Она рассказывает, что были суммы и в 800 тыс. и в 5 млн руб.
После получения ответов о том, что Войкиной было известно о судимости Масляевой, допрос свидетеля завершается. Войкину освобождают от участия в заседании.
Далее цитируем коллег из Коммерсанта:
«Защита и обвиняемые в процессе не задали ни одного вопроса свидетелю Войкиной исключительно в силу того, что ее показания полностью подтверждают все, о чем говорили Серебренников и Малобродский, давая показания в суде,— говорит адвокат Ксения Карпинская, представляющая интересы Алексея Малобродского. — Денежные средства выдавались всем работавшим постоянно на проекте «Платформа» артистам, техниками, административному персоналу. Кроме того, наличные денежные средства выдавались в соответствии со сметами на каждое мероприятие — как для оплаты гонораров, так и для приобретения всего необходимого для производства и выпуска мероприятия».
Следующее заседание пройдёт 5 февраля, начало в 9.30.
Журнал Театр. следит за развитием событий.