Вчера, 17 декабря, умер Алексей Стрельников, кандидат искусствоведения, театральный критик, режиссёр, журналист и педагог. О смерти Стрельникова сообщили его друзья.
Алексей Стрельников родился в 1983 году в Новосибирске, вырос в Беларуси. Окончил журфак Белорусского государственного университета и театроведческую аспирантуру Белорусской Академии искусств.
Автор статьей о театре, куратор театральных проектов, сотрудничал с театральными и драматургическими фестивалями России. Преподавал в Белорусской Академии искусств, в 2020 году был уволен в связи с поддержкой политических протестов в Беларуси.
Руководительница Центра белорусской драматургии Анастасия Василевич рассказала нашей редакции: «Лёша всегда был рупором белорусской культуры в европейском контексте. Благодаря ему о нас узнали многие, он транслировал ценности свободы, любви, принятия и искусства. Сначала – люди. Самое важное, что он всегда подходил к культуре так: люди создают продукт, а не через продукт оценивают людей. Он был тем человеком, который видел в другом – человека, а уже потом создателя, творца, деятеля. Гуманистический подход и такие же принципы жизни, очень больно, Лёша, что тебя нет. И нет слов, чтобы писать эти строки. Но его гуманизм очень сильно повлиял на белорусскую культуру и искусство».
Театральный критик и руководитель Мобильного художественного театра Алексей Киселёв поделился с нашей редакцией: «В Беларуси очень развито и мощно независимое искусство. Это искусство влиятельное, выходящее за пределы страны. В особенности — театральное. В России популярны пьесы Павла Пряжко, Максима Досько, Константина Стешика, Дмитрия Богославского — часто невыносимые, радикальные и космически прекрасные. Музыка — “Петля Пристрастия”, “Кассиопея”, “Серебряная свадьба”, “Аддис Абеба”, — многие вышли на европейскую музыкальную сцену прямо с белорусской театральной. Кукольная школа Беларуси — отдельный феномен: в России хорошо известны по крайней мере имена Алексея Лелявского и Александра Янушкевича.
Алексей Стрельников в этом ландшафте на расстоянии видится мне центральным связующим звеном. Куратор и теоретик, он умел всех перезнакомить и влюбить друг в друга всегда. Как критик — внимательный, чуткий и бескомпромиссный. Он сочетал просветительский подход с аналитическим, это огромная редкость. У Стрельникова просто-напросто отсутствует барьер предубеждений в коммуникации. Он впервые видит человека, и уже этот человек ему сердечный друг. Он всё читал, всё смотрел, всё слушал. Я даже так с ходу и не скажу, знаю ли я ещё кого-то столь же любопытного в современном театре, столь же азартного интеллектуала. При этом, конечно, панка, которому понятие “вопреки” понятнее, чем “благодаря”. Он занимался театром, конечно, вопреки. Но многие, и я в том числе, кучу всего узнали, поняли и сделали в профессии благодаря ему. Современное белорусское искусство такое заметное и живое во многом благодаря Стрельникову.
Как режиссёр он создавал театр всюду, где ещё не было запрещено. В последний раз, когда мы виделись, он рассказывал мне о квартирных спектаклях. Рассказывал с горящими глазами, рассказ превращался в спектакль. Человек ренессансной красоты. В нём дышала какая-то библейская древность. И он мог просто взять и начать танцевать.
Огромное сердце. Мотор любви и мудрости.
Казалось, он сделал уже неоценимо много для театра и для людей театра. Он себя, конечно, распределил, раздал другим. И его пульс продолжит стучать в тех, кто успел познакомиться и поработать хотя бы совсем немного с Лёшей.
Но сейчас остро чувствуется, как этого мало в сравнении с тем, что мог бы он ещё сделать во вторую половину своей жизни — для театра, для семьи и для себя. Не понравился бы Стрельникову такой пафос, но, чёрт возьми, речь про финал, сейчас можно. Первый акт оставил нас согретыми и благодарными. А второй мы обязательно все увидим чуть позже. Лёша уже играет его в вечности».