На «Золотой маске» идут показы спектаклей в номинации «Эксперимент», в которой последнее время преобладает сайт-специфик. Журнал ТЕАТР. решил напомнить об истории этого направления в России и лучших сайт-спецификах лета-осени 2019 года.
Термин «сайт-специфик» появился в 1980-е для обозначения проектов, выходящих за пределы традиционного театрального здания. Но очень быстро художникам и критикам стало ясно, что сайт-специфик можно сделать и внутри театра – принципиальна только связь между содержанием спектакля и местом, где он происходит. Эти отношения могут быть конфликтными, зависимыми или индифферентными. В их проблематизации, поясняет Арнольд Аронсон, историк театра, изучавший сайт-специфик и практики американского режиссера, создателя спектакля «Дионис 69», Ричарда Шехнера, и содержится событие, переживаемое зрителями, участниками и обитателями места, невольно превращающимися в свидетелей.
В русской истории были «Противогазы» Сергея Эйзенштейна, в 1923 году поставленные в цехе московского газового завода. Но они были, во-первых, воплощением идей пролеткультовцев внедрить театр в реальную жизнь рабочих, во-вторых, переломным моментом, после которого Эйзенштейн ушел в кино. Выход за пределы театрального здания в позднесоветской истории осуществлял в середине 1980-х Борис Юхананов, вместе с товарищами по андерграундному «Театру Театру» сделавший в поставленном на капремонт петербургском доме спектакль «Монрепо». Идея показать спектакль про выборгский парк Монрепо не на сцене, а в доме, основывалась на желании создать аналог движения человека по времени. «Огромная территория реальной земли – сосны, мох, вереск – и во всем этом человек, которого давно уже нет… Это так похоже на театр, который есть и которого в то же время нет. Монрепо подарил мне как бы мгновенное путешествие во времени», – говорил Юхананов.
В начале 1990-х сайт-спецификом занимался «Формальный театр» Андрея Могучего: спектакль «Пьеса Константина Треплева «Люди, львы, орлы и куропатки» игрался перед фасадом Александринского театра, средневековая мистерия «Неистовый Роланд» – на площади фестиваля «Солнцеворота» перед театром «Балтийский дом», «Петербург» Андрея Белого – в залах особняков. Увлечение нетрадиционным пространством было связано со знакомством Могучего с европейским театром, но главное – демонстрировало родство андеграунда с истоками театра, в котором музыка, цирк, танец, слово неразделимы. (Николай Песочинский называет разрушение, или трансформацию пространства у Могучего –¬ частью драматического действия, в том его синкретическом смысле, который был свойствен театру изначально).
Сегодняшняя популярность сайт-специфика в России и во всем мире растет из открытий послевоенных перформансистов, в частности, американских. Своей собственной традиции, уходящей в 1920-е и в 1980-е, мы не следуем. Увлечение сайт-спецификом обнаруживает желание художников выйти за пределы ограничивающего их пространства, может являться социальным или политическим жестом, следствием бедности, фестивальным или лабораторным заказом, а еще – попыткой трансформировать привычки зрителя, вынужденного отправиться в путешествие, и прикоснуться к реальному, а не диджитальному миру.
Когда-то режиссер Алвис Херманис на вопрос, почему он столько времени уделяет исследованию старых захламленных пространств (речь о серии документальных проектов о Латвии, основанных на интервью с жителями), ответил, что истории – как грибы – живут не в стерильном мире евроремонта, но там, где сохранился «мусор» или память реальной человеческой жизни. Почти вся программа рижского Homo Novus в 2019 году состояла из проектов вне театральных зданий: группа Kvadrifrons показала аудиобродилку Wonderers про старый Рижский цирк, блуждая по которому в наушниках и защитной каске, зрители слушали рассказы прежних работников цирка. Гримерка, душевая кабинка, тренировочный зал для тяжелоатлетов, комнатка форейтора – все локации полны старыми вещами, запахами тлена и невидимым присутствием тех, кто здесь когда-то служил. Цирк был построен известным рижским архитектором Янисом-Фридрихом Бауманисом в конце XIX века, им руководил известный директор Альберт Саламонский, и это – одна из замечательных страниц истории Риги. Wonderers наполнены голосами людей, но это проект не про людей, а про руинированное и наполненное артефактами место. Зная о том, что цирк реанимируют, в нем будут новые кресла и кафель в туалете, испытываешь чувство потери. Миллион ненужных предметов, принадлежавших людям, неизбежно исчезнут. Kvadrifrons поймали последний момент перед исчезновением и инсценировали его, заставив остро пережить связь с местом.
Иначе строит свою стратегию петербургский «Театр. На вынос». Летом 2019 для ростовского фестиваля-резиденции «Трансформация» Алексей Ершов, Максим Карнаухов и Вероника Никульшина сделали движенческий перформанс «ДАНОМНЕТЕЛО». Несколько перформеров распределились вдоль жилого дома в одном из спальных районов города с листами формата А4, на которых напечатаны добытые в сетях высказывания о сексуальных опытах, стеснении и социализации тела. Еще несколько передвигались по дорожке перед домом: кто перекатываясь, кто пешком. Еще несколько издавали почти неслышные звуки из принесенных музыкальных инструментов. Местные жители разглядывали это со смешанным чувством любопытства и желания «дать п…ы» незнакомцам, вторгнувшимся в «их двор». Ростовский перформанс не привязан к месту: его универсальный характер иллюстрирует стратегию, описанную в книге Мишеля де Серто «Изобретение повседневности»: бывает, что место превращается в пространство именно через осуществление в нем некой практики. Чужой двор авторы «ДАНОМНЕТЕЛО» использовали как место для разворачивания своего художественного жеста, никак не повлиявшего на город и не ставившего такой задачи. Дендизм создателей «Театра. На вынос» слишком высок для того, чтобы интересоваться теми, кто живет в локальных комьюнити. Такого рода практика направлена на презентацию себя в пространстве, а не интеграцию в него и трансформацию.
На той же «Трансформации», придуманной режиссерами Юрием Муравицким и Всеволодом Лисовским, был перформанс Элины Куликовой «Есть Ростов. Запахи Ростова». Зрителей отправили на рынок, где, кроме дегустирования свежей кинзы, сала и рыбы, было осуществлено вторжение актрисы Анастасии Слоновой в торговое сообщество. Девушка легла на поверхность стола для рубки мяса и выкрикивала текст, пока ее не утихомирили продавщицы, привыкшие к телам животных, но не людей. Рынок сам по себе театральное место, но не запланированное взаимодействие «арт-пришельцев» со средой оказалось токсичным: при всей эффектности ситуации, продемонстрировало разрыв между «художниками» и «людьми».
Летом 2019 новосибирский продюсер Юлия Чурилова сделала на базе Первого театра фестиваль уличных театров «Три вороны». Осенью в рамках фестиваля показали сайт-специфик «Точки на Расточке» – итог лаборатории сайт-специфик театра #впуть), придуманный куратором Никой Пархомовской, художником Катериной Андреевой и актерами Первого театра. Расточка – район в Кировском районе Новосибирска, построенный по специальному архитектурному проекту в 1940-1950-е годы для рабочих эвакуированного из Краснодара машиностроительного завода. Дома здесь соединены друг с другом системой арок и переходов, что делает район похожим на архитектуру флорентийского ренессанса – Расточку называют «сибирской Италией». В 1980-е район пришел в упадок, жилье хотели сносить, а потом передумали и решили ремонтировать. Эту локацию, состоящую из «заброшек», живописных дворов, самопальных палисадников, мангалов у подъездов, пивточек и даже фонтанов, авторы спектакля поместили в рамку своей оптики.
Прогулка по Расточке, сама по себе очень интересная, сопровождалась вкраплениями артистических аттракционов: привязанный эластичными бинтами к кустам Андрей Мишустин пытался вырваться из пут «малой родины»; Алина Трусевич оккупировала под выставку журнальных портретов звезд палисадник, куда пришла местная жительница с пивом и остроумно комментировала действия актрисы. На клумбу у жилого дома под лозунгом «Здесь будет город-сад!» высадили бархатцы. Бас-квинтет играл «Прощание славянки» и Селин Дион. В финале зрителей собрали вокруг фонтана (два таких круглых фонтана в 1950-е здесь установил архитектор Майков), под песню из «Титаника» они вылили внутрь чаши воду из пластиковых бутылок и похлопали розовому надувному лебедю, водруженному на постамент.
В новосибирском сайт-специфике очень яркая среда оказалась сложной, наполненной печалью разрушения и витальной силой одновременно. И перформанс про Расточку разбудил любопытство к месту, в котором мы живем, но которое не видим и не жалеем. Вряд ли искусство способно что-то изменить в реальной жизни человека – таких иллюзий было много в 1990-е годы в зарубежном сайт-специфике, делавшемся в защиту тех, кого выселили, например, с пришедших в упадок территорий. Теперь о театре прямого действия мечтать трудно, но, попадая в место чужого обитания, художник неизбежно сталкивается с дилеммой – делает ли он странное одноразовое развлечение (проходивший мимо перформеров Расточки мужчина буркнул «трубадуры приехали») или все же хочет прикоснуться к реальности, которую мы почти перестали различать.
Финалом новосибирского фестиваля «Хаос» (его в октябре 2019 года провел театр «Старый дом», арт-директором была Оксана Ефременко) стала резиденция для молодых художников всех мастей, которую вел театральный документалист Михаил Патласов. Темой избрали красоту; в разнообразии работ, как в капле воды, отразился спектр форматов театральных практик миллениалов.
Тактильный перформанс Андрея Короленко «Я (не) буду» про смелость принять свое тело с поцелуями и дискотекой в конце, форум-театр Варвары Поповой про школьный буллинг, видеоперформанс со стихами, стеб на злобу дня в ангаре Ikea с текстами Умберто Эко, возложение венков к фотографии Константина Богомолова и пением под караоке песни Меладзе «Красиво» – вот краткий ассортимент арт-резиденции. Патласов вместе с артистами «Старого дома» сделал променад «Эволюция красоты» и поместил его в Ikea. «Экскурсовод» водит зрителей по выгородкам икеевских комнат и дает им подслушать разговоры обычных людей, которых играют артисты, переодеваясь, болтая с приятелем, выступая от лица психолога и так далее. Часть текстов взята из книги Умберото Эко: в них объясняется, как развивалось понятие красоты на протяжении истории человечества. Остальное – это документальные интервью с разными, большей частью молодыми людьми. Одна девушка рассказывает, как с друзьями из убогих общежитий приезжает в Ikea, чтобы поваляться на хороших матрасах. Парень-наркоман – про то худых моделей в стиле «героиновый шик». Еще одна девушка – про инстаграм, где люди выкладывают себя только красивыми, а не опухшими с похмелья, что ближе к реальности. Паренек из деревни, с трудом подбирая слова, бормочет про красивых собак, природу и танцующих девушек. Патласов и его соавтор, драматург Алина Шклярская и команда людей, которые брали интервью и расшифровывали их, сделали точную выборку: в неотшлифованных текстах звучит и переливается красота, растворенная в обыденном сознании человека, тем и завораживающая. Инкрустировав реальную речь в пространство «икеевского» уюта, Патласов развел по разные стороны место и голоса его потенциальных обитателей. Мы же не живем в этом месте, оно для всех, потребителей и слоняющихся зевак, непостоянное. Подслушивая и подглядывая за артистами, исполняющими тексты других людей, мы можем учиться подглядывать за реальностью и вне ситуации театра. И это лучший урок, который преподает нам сайт-специфик.