Спектакль «Коридор Барто» был впервые показан 25 декабря 2024 года в московском ДК «Рассвет». Это вторая работа театральной команды «Дочери СОСО», созданная без участия её основательницы Жени Беркович. Идея принадлежит Жене, а постановку осуществила режиссёр и хореограф Анна Закусова. На следующий день после премьеры был оглашён приговор Жене Беркович и Светлане Петрийчук. В анонсе «Коридор Барто» описан как музыкальный пластический спектакль-ритуал, где героиня проходит через все стадии горя. Действие развивается по законам волшебной сказки: чтобы пережить беду, девушке предстоит преодолеть череду опасных испытаний.
Вместо подмостков — блестящее чёрное покрытие на полу от художницы Софьи Матвеевой. С потолка свисает большой мобиль из чёрно-зеркальных дисков, его собрали Лада Раскольникова, Алексей Сулин и Антон Крафтский. Освещение, над которым поработала Елена Перельман, дробится на мерцающий узор из бликов и теней. В глубине сцены расположились музыканты в черном: Евсей Зубков (ударные), Юлия Мигунова (виолончель) и Дмитрий Рессер (гитара), они исполняют музыку Ольги Шайдуллиной. На пюпитре, повернутом к залу, вместо нот, сменяющие друг друга листы названиями стихов Агнии Барто из цикла «Игрушки» крупными буквами.
Пока собирается публика, посреди сцены героиня Дарья Ворохобко в черном кружевном, почти детском платье бьёт черным мячом об пол. Беда с ней уже произошла, но никто этого не замечает. Спектакль начинается, и на сцене появляются четыре девушки в белых полупрозрачных нарядах с оборками, похожих на детские костюмы снежинок (Мариэтта Цигаль-Полищук, Ира Сова, Елена Ербакова, Татьяна Саруханова). Из их глаз текут потоки слёз из серебристого новогоднего дождика, они скользят по краю сцены и беззвучно повторяют: «Тише, Танечка, не плачь».
Персонажи разговаривают со зрителем языком пластики и танца, вокала, декламации и стендапа. Каждая мизансцена — групповой перформанс по мотивам застрявших в голове с детства и на всю жизнь стихотворений Агнии Барто — «Мячик», «Мишка», «Зайка». Кажется, что героиня пытается укрыться в детских воспоминаниях, но такого рода магия дает обратный эффект, работает как пропповский «волшебный помощник»: оборачивается предателем, обрекая на новые испытания. Пока зрители мысленно декламируют «оторвали мишке лапу», одна из «белых» актрис зачитывает правила консервации пересаживаемых частей тела, а другая в пластическом экзерсисе пытается «предложить» героине одну из своих конечностей. Текст «У меня живёт козлёнок» призывает новые напасти на голову героини: девушки в белом окружают её со всех сторон, подходят все ближе, ближе, и в конце концов надевают ей на голову огромную черную маску козла (изготовленную Тамарой Абрамовой и Маргаритой Трубченко). Кульминация наступает, когда героиня, как тот бычок, всё-таки падает, и её забрасывают огромными чёрными мусорными мешками, как будто хоронят.
«Дочери СОСО» декларируют отсутствие нарративного сюжета, противопоставляя ему импровизации на основе личного опыта. Однако спектакль развивается в сюжетной логике сказки: испытания становятся всё страшнее, но проходя через их «коридор», героиня шаг за шагом выходит из оцепенения и оттаивает. Выбравшись из-под горы мешков, она начинает глубоко дышать. В финале, под «горит на солнышке флажок», девушка передаёт текст с помощью семафорной азбуки. Но постепенно её речь становится всё более членораздельной, и когда у неё получается сказать голосом «как будто я огонь зажёг», сцена заполняется алым светом.
Язык «Коридора Барто» не исчерпывается визуально-пластическими этюдами и нарративами советской классики. В нем проявляется и то, о чем писала Эрика Фишер-Лихте, утверждая, что суть перформативного театра не в том, «чтобы понять перформанс, а чтобы пережить его и разобраться с чувственным опытом, не поддающимся логическому». Актрисы, за исключением пары стенд-ап эпизодов, не пытались вызвать явную реакцию публики. Но они, на мой взгляд, подобно устроителям древних ритуалов, смогли создать круг совместного проживания общей беды. Лично я замирала от обиды, когда топтали бумажные кораблики, и чувствовала прилив окситоцина, когда девушка обнимала затравленную неваляшку — «резиновую Зину». В результате случилось то, что бывает в волшебной сказке, где герой, с трудом выжив или чудом воскреснув, справляется не только со своей, но и с общей напастью.
Заключительные в этом сезоне показы спектакля «Коридор Барто» — в ДК «Рассвет», в субботу, 31 мая, в 18-00 и 20-00