Какие роли бывают у зрителя в современном танце? В каких случаях и как зрители заменяют собой перформеров? Заложена ли в принципе эта чисто театральная дихотомия в современном танце? Обо всем этом и многом другом Театр. поговорил с хореографом Ольгой Цветковой, куратором направления «современный танец» фонда V — A — C.
Ника Пархомовская: Все чаще и чаще зрители в современном танце либо сами выходят на сцену, либо их туда выводят, либо никакой сцены вовсе нет, а вместо нее музей (куда любит помещать свои спектакли главный представитель направления «не-танец» Борис Шармац, который даже собственную компанию назвал «Музеем танца»), или галерея (как в пластических перформансах Тино Сегала), или полностью открытый для зрителей танцпол. Как тебе кажется, в чем разница между зрителем и перформером?
Ольга Цветкова: Мне кажется, что зритель — это необходимый третий элемент, который венчает треугольник с тремя вершинами: перформер-материал-зритель. А еще, безусловно, в современном танце перформер — это тот, кто выступает и одновременно наблюдает за собой, так что в какой‑то мере он сам для себя тоже зритель. Но если вернуться к приглашенному зрителю, то его присутствие, конечно, необходимо для того, чтобы произошла встреча, чтобы материал преломлялся самим его присутствием, чтобы случился диалог, потому что иначе просто ничего не будет. В современном танце зритель давно является сопостановщиком, он тот, кто своим вниманием структурирует реальность. Моя мечта, чтобы автор — не важно, хореограф, перформер или режиссер — приподнимал занавес над реальностью, а зритель сам складывал смыслы собственным включением. Для меня автор в современном танце присутствует в положении рассказчика: он не доносит свое понимание вещей и тем более не создает реальность имени себя, а «проявляет» существующую. В таком случае у зрителя появляются возможность, время и условия для внимательного взгляда. Меня волнует, насколько пристально можно наблюдать за вещами, как смотреть на них так, чтобы они становились яснее, выходили из состояния неопределенности. Больше всего меня интересует именно процесс этого долгого вглядывания.
НП: Ты много и часто бываешь в Европе: сначала училась там, теперь ездишь на международные фестивали и премьеры как куратор направления «современный танец» фонда V — A — C. Приведи, пожалуйста, наиболее яркие примеры того, как зритель выступает в роли перформера в западном современном танце. Может быть, что‑то впечатлило тебя особенно сильно?
ОЦ: Самым ярким впечатлением последнего времени для меня стала работа, которую я видела в Брюсселе, — Conversation without words («Разговор без слов»). Этот перформанс родился в результате исследования, которое проводила группа режиссеров, антропологов и философов из Голландии в рамках проекта Building Conversation. Они занимались изучением таких коммуникативных практик, когда люди взаимодействуют без слов. Перформанс, который я видела, — это самый чистый пример такого взаимодействия, там не было ни сцены, ни актеров. У каждой группы из 15 человек был только свой медиатор, который вел ее в ангар, где участники сами определяли рамку, то есть сколько именно они будут сидеть в тишине друг рядом с другом. Медиатор также помогал выбрать удобное расстояние, расставить стулья, решить, как далеко друг от друга все хотят быть и не предпочитают ли сидеть на полу. Больше ничего не происходило, но для меня это был сильнейший опыт. Интересно, что я одна оказалась человеком из профессиональной художественной среды, все остальные были «обычные люди». В ход шло буквально все, даже привлечение внимания с помощью звуков — было видно, что все они не привыкли проводить время в тишине и им очень тяжело молчать. Но были и красивые моменты, когда зрители просто не отрываясь смотрели друг другу в глаза в течение 10 минут. Перформанс заканчивался тем, что мы возвращались на базу, где нас угощали супом и там мы начинали общаться друг с другом. Было, конечно, довольно‑таки абсурдно начинать говорить с кем‑то, кому ты только что смотрел в глаза 10 минут без перерыва. Как будто ты уже все о нем знал, а тут нужно было опять вернуться в традиционное: кто ты, откуда и чем занимаешься?
Для меня это идеальный случай, когда зрители сами являются перформерами, когда только они и составляют спектакль. В этом большом проекте были и другие, очень красивые части с использованием практик племен майори, коллективным разглядыванием звезд и много другого, что происходило за пределами традиционной театральной коробки, вне присутствия профессиональных актеров или перформеров. Собственно, зрители в этой истории всегда и есть перформеры[1].
И вот еще вспомнила безумно красивый проект Notes («Записки») хореографа Иванны Мюллер, который я видела в Амстердаме. Пять человек по почте пересылают друг другу одну и ту же совместно выбранную книгу и на полях оставляют заметки каждый в своем стиле, а потом все это превращается в большую инсталляцию. Основная идея тут состоит в том, чтобы каждый следующий человек читал книгу как бы сквозь пометки предыдущего и затем находил собственный уникальный способ оставлять заметки. На самом деле читатели придумывают очень интересные и совершенно разные пути — помимо обычных пояснений на полях они зачеркивают одни предло жения, оставляя другие, или наклеивают полупрозрачную бумагу на текст и пишут свои мысли поверх, чтобы потом можно было посмотреть на текст сквозь слои. Еще случалось, что книга терялась и следующий человек ждал несколько месяцев, пока ее найдут на почте — и только тогда проект снова продолжался. Вообще он посвящен традиции, идущей еще из XIX века, когда другу или возлюбленному передавали книгу, чтобы он/она написали что‑то на полях. Иванна, которая очень много занимается исследованием отношений зрителя и перформера, впервые реализовала проект осенью 2016 — весной 2017‑го, но с тех пор он уже неоднократно повторялся в разных городах Европы. Планируется, что книги будут путешествовать таким образом в течение 10 лет и в итоге образуют небольшую коммуникативную библиотеку [2].
НП: На недавнем фестивале современного танца Puzzle в московском ДК ЗИЛ зрителей спрашивали об их впечатлениях прямо по ходу шоу. Для этого в хорошо известном отечественным представителям современного танца зале «Трансформер» даже оборудовать ничего специально не пришлось: пришедшим достаточно было загрузить на смартфоны специальное приложение и спокойно выбирать из показанных работ две, на их взгляд, лучшие, сопровождая свой выбор комментариями и ответами на простые вопросы о первом впечатлении. Таким образом, зрители решили, какие спектакли войдут в программу следующего фестиваля, буквально в прямом эфире. А какие еще примеры подобного обмена ролями в российском современном танце ты могла бы назвать?
ОЦ: Тут мне будет посложнее, но первое, что я вспоминаю, — это танцевальная прогулка Dance Walk, которую вы с Диной Хусейн в 2017 году привозили в Москву, Петербург и Кострому как часть образовательной платформы современного танца СОТА. Хотя в принципе создателем этих прогулок является швейцарец Фуфуа Д’Имобилитэ, но все равно это интересный пример в том числе и российского опыта, потому что в прогулках участвуют все желающие. По сути, это просто группа людей, которая, танцуя, движется через весь город, и зрители, если хотят, присоединяются и тоже становятся участниками действия. Другой пример, который сейчас пришел мне в голову, это Таня Гордеева и Катя Бондаренко. В 2019 году они делали в ЦИМе спектакль «Два веселых гуся» на тему сказок, и там зрители были поделены по типам суеверных примет. На листе бумаги каждый участник группы (всего их было 3) маркировал любым знаком свою горячую проблему, после чего этот лист накладывался на партитуру вариации Одилии из «Лебединого озера». Выявленные ноты проигрывались на онлайн-пианино, и звук — как волна — пересылался в будущее. «Лебединое озеро» было выбрано авторами в соответствии с концепцией Черного лебедя Талеба как непредсказуемого явления. Но здесь работал, скорее, мерцающий эффект, когда зритель все‑таки больше зритель и лишь в какой‑то момент, буквально на секунду, становится перформером и двигателем сюжета.
Еще один пример более тесного взаимодействия зрителя и перформера, чем обычно (хотя все‑таки без полной смены ролей), — тактильный перформанс «Со-прикосновение» Катрин Решетниковой, Веры Щелкиной и Кристины Петровой. Я смотрела или, вернее, участвовала в нем на старейшем нашем фестивале современного танца Open Look в Петербурге, который обычно представляет все‑таки физическое направление, а не перформативное, но вообще он шел в Новом пространстве Театра наций. Суть в том, что каждого зрителя сопровождает перформер, который помогает ему почувствовать себя. В самом начале на тебя надевают наушники и завязывают глаза, то есть ты существуешь вне привычных каналов получения информации и восприятия действительности. Зритель тут, скорее, равен перформеру, он ни на минуту не остается наедине с самим собой, все время блуждает в сопровождении медиатора. Помню, что мой проводник мне помогал и мне было интересно то, что он предлагал, но немного страшно, когда он оставлял меня одну, и у меня были очень смешанные чувства, когда нужно было потанцевать или подвигаться вместе.
Еще у Саши Андрияшкина, который вообще одним из первых пошел в эту сторону, когда‑то был любопытный перформанс «Я попробую», где зритель рассказывал, чего ему не хватает по ходу действия — музыки, движения, танца. Таким образом, именно публика модерировала контент и определяла не только форму, но и содержание работы. И, наконец, не так давно, в 2017 году, в проекте Per Forma (серия коллабораций хореографов и архитекторов под общим кураторством Ани Абалихиной и Кирилла Асса) Таня Чижикова и Наринэ Тютчева делали работу в Новом пространстве Театра наций, которая называлась «Градостроительство» и была посвящена трактату Ле Корбюзье 1926 года. Идея там заключалась в том, что зрители могли присоединиться к общей стройке, а могли не включаться в процесс, но тогда им нужно было это продемонстрировать и выйти из общей игры. А самое интересное было то, что далеко не всегда было понятно, перформер ты или зритель, и таким образом происходило почти полное растворение и взаимопроникновение.
НП: Расскажи, пожалуйста, про твой личный опыт как хореографа — ты когда‑нибудь привлекала зрителя в качестве перформера в свои работы?
ОЦ: Если честно, то совсем чистого примера такой взаимозаменяемости в моей практике не было, возможно, как раз потому, что я видела довольно много таких вещей, пока жила и училась в Европе. Как хореографу мне куда интереснее играть с восприятием зрителя в более традиционной форме, то есть с наблюдением, но при этом давать ему дополнительную свободу. Хороший пример — моя последняя работа в Швеции, которую я делала для детей. Там группа детей в принципе и была драматургом спектакля, так как мы несколько раз встречались во время постановочного процесса и наблюдали за их реакцией. Любопытно, что уже на премьере и во время первых показов зрители живо реагировали на действие: когда в конце спектакля на них разворачивали огромные вентиляторы, они начинали реально наслаждаться ветром и трясти волосами, высоко поднимать руки и раскачиваться все вместе. Для меня этот режим переключения из зрительского существования в перформативный связан прежде всего с обретением зрителями определенной свободы. Но вообще я сейчас совершенно сознательно обхожу этот момент в своих работах, поэтому даже не могу вспомнить, чтобы зритель у меня был и перформером тоже.
НП: Тогда расскажи про свой опыт как зрителя — наверняка тебя саму неоднократно использовали как перформера?
ОЦ: Ну, например, «Разговор без слов», про который я рассказывала в самом начале, был для меня очень сильным опытом. Да, там меня безусловно использовали как перформера, и временами мне было и грустно, и радостно, и жестко, и интересно, то есть было очень много смен эмоционального состояния. Но в принципе — возможно, из‑за того, что я сама хореограф и перформер — я влюблена в позицию наблюдателя, и обычно мне достаточно роли неактивного участника, наслаждения свободой, когда я могу сама решать, куда смотреть, о чем думать, как направлять взгляд. Для меня наблюдение куда важнее физического акта выступления или соучастия.
[1] Подробнее о «Разговоре без слов» можно узнать тут: https://www.kfda.be/en/program/conversation-without-words
[2] Подробнее об идее можно почитать здесь: www.ivanamuller.com/works/notes, а об амстердамской части здесь: https://veem.house/EN/notes-amsterdam