ТЕАТР. разбирается, как танец, а вместе с ним и театр перемещаются в камерное пространство квартиры, где зрители и артисты находятся на расстоянии вытянутой руки, где есть возможность свободного высказывания, где нет цензуры и огромной театральной машины с ее ожиданиями качественного и продаваемого финального продукта.
Когда я спросила театрального режиссера из Франции Филиппа Кена, где он ставил свои первые спектакли, он ответил: «У себя в квартире, вместе с друзьями». Европейские продюсеры вообще часто приглашают художников на резиденции в собственные квартиры, где в конце рабочего процесса проходят показы работ. Так, студенты факультета SNDO (School for new dance development) в Амстердаме делают показы перформансов у себя дома, часто совмещая их с вечеринками.
В нашей стране традиция собираться в квартирах и петь там свои песни или играть на акустических инструментах появилась в 1970-х. Помимо музыкальных, большой популярностью пользовались поэтические квартирники. Концертной площадкой могли стать как кухня, так и спальня или гостиная, в зависимости от количества гостей. Сама идея организации концертов в камерном пространстве появилась как альтернатива очень сложному процессу получения лицензии для выступления в больших залах. Чаще пространствами для выступлений становились мастерские знакомых художников. Как только находились такие точки, в которых можно было играть, музыканты сами печатали билеты и распространяли их среди друзей. Сегодня квартирники не теряют своей популярности, они лишь меняют форму, подстраиваясь под время.
Нам все так же необходимо пространство, где могло бы расположиться неформатное искусство. И дело даже не в оппозиционности или атмосфере бунта, а в остром желании человеческого контакта, который сегодня люди все чаще находят не в театре, а в барах или в компании друзей у себя на кухне.
Так что же такое квартирник сегодня? Я помню, как ко мне на лодку в Амстердаме зашел в гости Борис Павлович и рассказал про свой новый питерский проект «Квартира». Мы проговорили несколько часов, потом несколько дней я ходила и думала о том, что это какое-то мистическое совпадение, когда твои собственные, еще не до конца сформулированные желания уже вовсю реализуются другими художниками.
От этой мысли становилось одновременно и грустно, и радостно. Художественное пространство «Квартира», которое заняло бывшую коммуналку в доме на Мойке, предложило абсолютно другой тип театра — театра горизонтального, где играются спектакли по текстам обэриутов, где среди артистов можно встретить людей с аутизмом, где проходят домашние концерты и идет образовательная программа. За квартирой вот уже год бережно приглядывают Борис Павлович и Ника Пархомовская. Для меня весь их проект — это история про разворачивание людей друг к другу, создание ненасильственной реальности, которой нам всем так не хватает сегодня.
Или другой пример, тоже Питер. Здесь квартирник — тотальный эксперимент для уже подготовленной публики. Современный композитор Владимир Горлинский играет соло на двух гитарах, электроакустической (фидбек-гитара) и электрогитаре. Компьютер — еще один участник, он связан с электрогитарой и настроен на перенос исполняемых на гитаре нот на много октав вверх.
В этот раз мне повезло оказаться среди гостей. Квартира, в которой происходил концерт, располагалась в самом центре города. Ее хозяйка, Настя Маркелова, не будучи профессиональным музыкантом, давно и активно интересуется современной музыкой. Я пришла одной их первых и меня сразу пригласили на кухню, где несколько человек уже пили чай. Постепенно подтягивалось все больше и больше народу. Когда люди перестали вмещаться на кухню, мы перешли в огромную гостиную, где Вова уже разложил свои инструменты. Редко я видела такой уровень вовлеченности зрителя в происходящее.
Когда наступали моменты тишины, казалось, что можно услышать, как звучит само пространство. После выступления на кухне стали разливать вино. Люди, общаясь, разбрелись по всей квартире. Помню себя на балконе с видом на Большую Конюшенную, сигаретой в руке и мыслями о том, что вот это и есть живое искусство, когда нет разделения на тех, кто стоит на сцене, и тех, кто сидит в зале, где ты можешь немедленно поделиться переживаемой эмоцией, где есть прямой контакт. На том же балконе я успела познакомиться с Дмитрием Шубиным, дирижером импровизационного оркестра из ГЭЗ-21. Возможно, суть квартирников как 30 лет назад, так и сегодня, состоит в том, что в противовес жестокой вертикали власти, построенной на четкой иерархии, всегда будет существовать вот такое небольшое пространство горизонтальных связей, где у каждого будет возможность высказаться и быть услышанным.
Танец пошел еще дальше. Квартирник у хореографов стал виртуальным пространством встречи, которое придумали Дарья Плохова, Саша Портянникова («Айседорино горе»), Аня Кравченко и Анна Антипова. В последнем выпуске к ним присоединилась Анастасия Толчнева. Хореографы предложили зрителю возможность наблюдать за ними по видеотрансляции, когда они в разных точках мира одновременно танцуют в своих гостиных, кухнях или спальнях. Здесь тело перформера становится медиумом, позволяющим зрителю получить чувственный опыт через наблюдение за движением. Зритель приглашается в личное пространство перформера, где ему могут позвонить в дверь, где ты слышишь обрывки текста, видишь части тела, пролетающие мимо камеры, подключаешься к происходящему на телесном уровне. Ты вроде бы далеко от происходящего и одновременно очень близко. Наблюдая за движением, ты танцуешь вместе с перформером. Это стирание границ между перформером и зрителем достигается как раз за счет приглашения зрителя в личное пространство.
Я задала Саше Портянниковой несколько вопросов о танцевальных квартирниках.
— Почему вы решили организовать квартирники?
— Я только сейчас поняла, что это решение было интуитивным. Площадки, даже те, которые у нас существуют, открыты только к очень форматному эксперименту. Наша продолжительная работа в публичном пространстве начала использоваться властными институциями. «Сделайте сайт-специфик у нас на фестивале, у нас в галерее, кафе». Мы (участники квартирника) вдруг обнаружили себя в разных городах с невозможностью и при этом необходимостью регулярно встречаться и делиться новостями, впечатлениями, процессами, которые происходят в наших физических и ментальных телах. После каждого квартирника и репетиций мы обсуждаем, что сегодня случилось и стало значимым для каждой из нас — мне лично очень ценно слышать, как мои коллеги мыслят и чувствуют, как они действуют. Мне важна сама возможность создавать этот общий танец, несмотря на нашу удаленность друг от друга. И, конечно, важен тот факт, что мы это делаем для себя и друг для друга, а не для фестиваля, площадки, гранта и т. д. Есть ли какие-то правила или это полная импровизация?
— По мере работы мы пробовали разные подходы — писали партитуры друг для друга, работали половину процесса в своем ощущении, вторую в партитуре. Или, наоборот, иногда полчаса работали без эфира, потом выходили в эфир, когда сонастройка уже случилась. У нас есть как технические, так и художественные ограничения по работе с текстом и звуком. Вообще там много слоев. Что для меня важно — оставлять ощущение утопии, обнаруживать себя в пути к нахождению общего языка.
— Как происходит монтаж во время трансляции? Зритель сам переключает камеры между вами, для просмотра необходима специальная программа?
— Мы долго думали, как сделать трансляцию из Skype — там на 4 части экран делится и всех видно одновременно. Но нам нужна была прямая трансляция каждого из участников, при том, что у нас не было особых навыков коммуникации с технологиями. Так мы вышли на Hang’s out (клиент Google) — программа сама переключается на экран участника, который говорит в данный момент, в нашем случае издает звук, так мы и коммуницировали. Иногда у кого-то присутствуют внешние шумы, иногда микрофон чувствительнее или в системе происходят сбои — это все обстоятельства, с которыми мы работаем. И еще мы даем ссылки на Periscope, так что если кому-то интересно, можно открыть несколько вкладок и самой/му переключаться между участниками.
Мне кажется, что квартирники сегодня все так же важны как территория доверия и интимного общения, где с помощью минимальных затрат, простых технических решений ты можешь выйти на прямой контакт со зрителем. В квартирнике ты априори веришь тому, что происходит. Если в театре ты пытаешься прорваться к зрителю, установить с ним контакт, то здесь ты изначально находишься с ним рядом. Квартирник — это больше не камерное мероприятие для узкого круга людей, о нем можно легко найти информацию в социальных сетях. А для меня лично квартирник — это мощная альтернатива театральным площадкам, в которой есть место эксперименту и легче выстраиваются связи между людьми.
Год назад я собиралась превратить свою лодку в Амстердаме в пространство для резиденции. Я даже пригласила туда свою подругу, кинорежиссера, вместе с которой мы придумали, что в течение месяца каждый день будем организовывать показы фильмов или перформансов. Каждый вечер на лодку мы бы приглашали гостей, каждый вечер им нужно было бы представить готовый продукт. Я не успела реализовать этот проект в Амстердаме и теперь подумываю о том, чтобы осуществить его в Москве. Ведь все, что для этого нужно, это свободная квартира на месяц.
Квартирники ведь еще и про то, что нужно чаще ходить друг к другу в гости.