ТЕАТР. разбирается в том, что такое плейбек-театр — странная перформативная практика, возникшая в 1970-х годах на стыке театра, психологии и хеппенинга
Я убежден, что театральное действие
может происходить где угодно.
Я верю в театр для всех и каждого.Джонатан Фокс
Маленькая комната, условно поделенная на сцену и зрительный зал. В лучшем случае это театральный блэкбокс на 40 посадочных мест, но, как правило, помещение библиотеки, клуба, психологического центра или коворкинга. Четверо или пятеро актеров, одетых в черное; ведущий, он же кондактор; и музыкант с произвольным набором инструментов — от синтезатора до маракас и губной гармошки. Бедный театр без декораций, световых эффектов и с минимальным реквизитом. Представление, в котором нет заранее написанного сценария, рождается на глазах у ошеломленного зрителя — из его же собственных историй. Живет оно один-единственный раз и никогда не повторяется.
Формы
Плейбек — наследник по прямой «Спонтанного театра» Якоба Морено. Истории здесь рассказывают сами зрители, актеры же мгновенно воплощают их на импровизированной сцене, не фиксируясь на незначительных деталях, но выделяя и укрупняя главное, так что частная история становится близкой и понятной большинству сидящих в зале и вызывает живой эмоциональный отклик. В этом и состояло открытие Морено: люди делились тем, что их беспокоило, тем, что не способны были пережить, а театр возвращал им их историю, они могли воспринять ее по-новому и прочувствовать то, что было вытеснено или загнано внутрь.
Перформативность обусловлена самой природой плейбека: зрители и актеры никогда не знают, какая история прозвучит в следующий момент, они вынуждены действовать по ситуации. При этом актеры не договариваются между собой, не обсуждают, что и как они будут играть. Ведущий задает рассказчику уточняющие вопросы и объявляет, в какой форме будет исполнен перформанс. Этих форм существует великое множество, и поскольку плейбек стремительно развивается, их количество постоянно растет. Использование той или иной формы зависит от множества факторов: того, когда рассказывается история — в начале перформанса или в конце (плейбек не исключение из общего правила и движется от простого к сложному); количества участников; выраженности конфликта; наличия в рассказе каких-то действий или преобладания эмоций.
Короткие формы «Волна», «Трансформация», «Эхо» и другие разыгрываются буквально за несколько минут, они отражают эмоциональное состояние одного человека (рассказчика). В форме «Пары» отыгрывается внутренний конфликт рассказчика, противоречивые «голоса», звучащие в его голове в один и тот же момент («хочу, но не могу», «люблю, но ненавижу»). При этом актер № 1 озвучивает одну сторону, а актер № 2 — другую, и стороны совершенно не пытаются договориться, наоборот, они обостряют конфликт до максимума, градус его все время нарастает, и часто разговор обретает совершенно абсурдный характер.
Одна, но очень сильная эмоция может быть передана в форме «Жидкой скульптуры», когда актер № 1 занимает то положение в пространстве, которое, с его точки зрения, наиболее точно отражает заданную эмоцию, а остальные друг за другом подстраиваются к нему, образуя единую композицию — при этом каждый следующий усиливает эмоцию и в итоге она достигает максимума. Все это может сопровождаться отдельными звуками, фразами, к тому же «Жидкая скульптура», как и большинство форм плейбека, разыгрывается под музыку.
Существуют переходные формы, например, «Греческие солисты». В этой форме три актера последовательно, при помощи танца, выражают те эмоции, которые вызывает у них рассказ, а четвертый с помощью голоса подводит итог. В зависимости от простоты или сложности рассказанной ситуации эта форма может быть очень короткой или, наоборот, занимать много времени.
Длительные же формы связаны, как правило, с взаимодействием разных людей, эмоциями не одного, а нескольких персонажей. Так, в «Парах Ширли» (или Couples) актеры изображают двух разных персонажей, между которыми происходит основной конфликт, и последовательно перемещаются по сцене, постоянно подстраиваясь друг к другу. Из способа их перемещений (скорость, настойчивость, пассивность, уклончивость) рождается характер их взаимодействия. Форма «Эпизоды» выбирается, когда есть довольно длинная история, в которой акцент сделан не на событиях и не на отношениях между людьми, а на отдельных эмоциях, ими испытываемых: один из актеров начинает проигрывать эмоцию, другой (или другие, в зависимости от необходимости) к нему присоединяется; все это разыгрывается в виде коротких зарисовок (флешбеков), которые позволяют показать все пережитые рассказчиком эмоции.
В конце рассказчик резюмирует, насколько увиденное находит отклик в его душе, насколько он узнает себя, свои эмоции и ситуацию в целом. Нередко зрители — по собственной инициативе — идут дальше и говорят о том, что им удалось осознать в ходе представления и даже о том, что они собираются предпринять дальше. Это происходит далеко не каждый раз, но для актеров и ведущего это всегда большая радость, а для других зрителей — повод начать собственный рассказ, даже если они это и не планировали. Заканчивается перформанс плейбек-театра всегда одной и той же формой — «Коридором», когда актеры несколько раз по очереди выходят вперед и при помощи коротких жестов и реплик договаривают то, что не успели высказать в процессе, или то, что вызвало у них наиболее живой отклик, подводя своеобразный эмоциональный итог спектаклю.
Работа актера над ролью
Успешность такого перформанса зависит от того, насколько четко актеры могут «снять» эмоцию и вернуть ее рассказчику. Зритель произносит текст, актер должен понять и почувствовать еще и подтекст. Текст — это собственно рассказ и то, как автор трактует события. Для него процесс рассказывания истории психотерапевтический: он осознает свои эмоции по поводу произошедшего и называет их с помощью наводящих вопросов от ведущего. Это первый шаг к тому, чтобы разрешить себе переживать «недозволенные» эмоции. Задача актера — заразить этими эмоциями присутствующих, чтобы каждый находящийся в зале смог ощутить сходное чувство освобождения. Высший же актерский пилотаж — вскрыть то, что рассказчик вольно или невольно утаивает, но что все равно проявляется в его манере говорить, жестикуляции и даже положении тела, которое вступает в противоречие с сюжетом (например, он предается лирическим воспоминаниям, а сам сидит скрюченный и напряженный). Если это происходит, психотерапевтический эффект плейбека многократно усиливается. Не случайно на перформансах так часто звучит вопрос: «Откуда вы все это знаете?»
В сущности, актеры плейбек-театра используют в работе те же техники, что и их коллеги. Разница в том, что плейбек-актер попеременно становится апологетом то психологического, то условного театра. В тот момент, когда он проживает эмоцию вместе со зрителем, ищет и находит ее в себе, он движется вслед за Станиславским, когда же он возвращает, зеркалит эту эмоцию, то делает это в преувеличенном, заостренном виде. Наличие четырех или пяти актеров, по-разному проживающих одну и ту же эмоцию (каждый делает это, исходя из собственного характера и жизненного опыта), многократно гиперболу усиливает. Для рассказчика это важно, потому что придает его истории больший объем, а для зрительного зала — потому что провоцирует большее число людей на соотнесение происходящего со своим опытом. Коллективный опыт важен и для актера, так как помогает напрямую заряжаться от коллег, получая от них дополнительный импульс и энергию. Ансамблевость, которая в традиционном спектакле подразумевается, но достигается лишь в редкие счастливые моменты, здесь жизненная необходимость, без нее плейбек попросту невозможен.
Когда мы говорим о пеформативности плейбека, то имеем в виду и это — очень мощную коллективную работу, которая, как воронка, засасывает всех присутствующих в действие и создает единое энергетическое поле.
Для актеров плейбек-театра важна не индивидуальность, а коллективный разум. Индивидуальности здесь не подчеркиваются, а, наоборот, нивелируются. У актеров есть только имена, одежда их подчеркнуто нейтральна, безо всяких опознавательных знаков и бросающихся в глаза деталей. Актер воспринимается как медиум и проводник. Характерно, что среди исполнителей плейбек-театра много психологов или людей, близких к психологии, но очень мало профессиональных актеров. Это обусловлено спецификой жанра: здесь задача не в том, чтобы актер играл других (и чем больше он не похож на себя реального, тем выше ценится), а ровно противоположная. Актер может работать только собой (другого материала у него нет, как нет декораций и эффектов, только минимум предметов и музыка), он не прячется за ролью, а всегда максимально открыт, играя себя и про себя.
Иными словами, актер рискует и обнажается даже больше, чем зритель. И это ощущение риска придает плейбеку, как и любому перформансу, особую энергию.
В главной роли — зритель
В отличие от других перформативных опытов, в плейбеке не перформер ведет за собой зрителя, а зритель дает тот импульс, который и создает перформанс. По сути, он сразу становится частью команды, фактически вовлекаясь в действие до того, как оно началось.
Особая близость здесь возникает и потому, что на удачном перформансе зритель очень быстро перестает видеть перед собой актеров, а видит разные части своей личности, своего «я». Именно перформативные черты плейбека — спонтанность, общность — наиболее привлекательны и приводят к тому, что зрители возвращаются на представления снова и снова.
Причем возвращаются по совершенно разным причинам. Кого-то завораживает сам процесс сторителлинга и моментального сценического воплощения рассказанного. Для кого-то это своеобразная прививка от той агрессии, с которой мы постоянно сталкиваемся в повседневной жизни, кто-то не может поделиться своей историей с первого раза и набирается смелости у других.
Характерно, что большинство зрителей не воспринимает плейбек как профессиональный театр: одни считают его самодеятельностью, другие — игрой и развлечением. Для зрителя это благо, так как понижает уровень его ожиданий: у него не возникает ощущения, что он попал в храм искусства, где нужно соблюдать правила и держать лицо.
Как любая другая перформативная практика, плейбек очень мобилен и легко приспосабливается не только к любому зрителю, но и к любой жизненной ситуации. Он может быть коммерчески успешным, если используется как составная часть бизнес-тренинга, или социально значимым, когда представление разыгрывается в каких-то специальных местах (дом престарелых, театр военных действий, больница, сиротский приют и т. д.). Но несмотря на всю свою актуальность плейбек возвращается к первоначальной идее театра, его очистительной функции. Просто катарсис здесь может произойти с любым находящимся в зале (и на сцене).