Корреспондент журнала ТЕАТР. о спектаклях «Мы выйдем с собой погулять в лес» и «Lorem Ipsum».
«Мы выйдем с собой погулять в лес» – новый сайт-специфик Федора Елютина и его компании «Импресарио». Только в этот раз это не адаптация западных проектов для русского зрителя, а самостоятельная работа Елютина, который теперь выступает в роли режиссера.
Если знаменитый «Remote Moscow» (первый проект Елютина, адаптировавшего спектакль Rimini Protokoll для Москвы) начинается на кладбище, где вы с другими участниками переоткрываете знакомое пространство города, то теперь зритель оказывается в лесу один на один с собой. Если в городе нас сопровождал отстраненный синтетический голос, то тут в наушниках – шепот ребенка. Первые секунды это отталкивает, думаешь: сейчас будет спекуляция. Голос просит отвечать вслух и задает наивные детские вопросы, к которым ты сначала относишься с небольшой ухмылкой. Но через пару минут понимаешь, что никакой детской «сладости» нет. Ребенок делится со мной не слишком приятными вещами: однажды он убил лягушку, он и сам боится смерти, и даже объяснения мамы его не успокаивают. Голос не так уж робок – он умеет сказать о своих чувствах и страхах просто и ясно.
Вся прогулка (автор текста – Мария Кирсанова) наполнена разными «секретиками», «клянись – клянись» и другими небольшими ритуалами, которые знакомы всем с детства. Например, надо написать имя особенного для тебя человека, а потом сделать столько кругов, сколько букв в его имени, при этом представляя свою детскую комнату.
За последние несколько месяцев «Мы выйдем с собой погулять в лес» прошел в разных местах, например, на «Архстоянии» – в рощах и лесах Никола-Ленивца, а сейчас, на «Территории», – в Переделкино. Лес тут условный, территория дома творчества ограничена забором. И сначала думаешь, что все это будет сильно отвлекать, но оказывается, что нет.
Голос, как и положено аудио-спектаклю, направляет, дает задания: нас настойчиво просят нагнуться и поискать под ногами что-то, что можно будет забрать с собой, ведь «все может пригодиться». В отличие от обычных променадов, у нашей прогулки нет цели, нет маршрута от точки А в точку Б, нет обязательных локаций, до которых мы должны дойти. Нас ведет ребенок – вся прогулка в его и нашем воображении. Важнее не конкретные точки на местности, а воображаемый лабиринт страха, по которому мы делаем шаги, выбирая между тем, что страшнее: умереть молодым или – немощным стариком; литература или математика и т.д. Лес как место действия не случаен. Лес – это и сказочное место, и место, где можно спрятаться от всех, это не агрессивная среда – в отличие от города в лесу есть возможность замедлиться. Мы привыкли, что если мы идем, то куда-то приходим. Есть цель движения, а процесс второстепенен. Но детскому голосу важнее как раз процесс: только при нашем участии в нем может произойти событие.
Герой в начале знакомства говорит, что у него есть собака, которую зовут также, как и меня. В финале оказывается, никакой собаки нет, а голос в наушниках – это и есть я. Голос просит прощения за то, что сразу не сказал, кто он, и прощает меня, если я его в чем-то обманула. Потом просит закопать найденный ранее предмет. Это может быть что угодно: шишка, веточка, камень. Голос то ли заклинает, то ли требует, чтобы здесь, вместе с этим предметом, остались навсегда его и мои страхи и сомнения.
У участника нет варианта – если не подчиниться, то никакого события не произойдет: не случится встречи/ уединения с самим собой – а это главное, что есть в спектакле. Момент «заклятия» и есть та главная точка, что дает возможность взрослому наконец примириться с собой – «сцепить мизинцы», как просит детский голос.
«Lorem ipsum» – спектакль, представленный на “Территории” театром “Практика” и Мастерской Брусникина. Перед началом Дмитрий Волкострелов, ставший одним из его кураторов (второй куратор – Ксения Перетрухина) пояснил, что в прологе должен был быть текст на проекторе и механический голос, который предложит нам выбрать несколько тем для сегодняшнего спектакля путем голосования. Но поскольку ситуация сложилась таким образом, что трех тем из девяти возможных сегодня не будет, он сам назовет оставшиеся и проведет голосование. Забавно, что в нынешних обстоятельствах не было тем «бизнес и финансы» и «здоровье и медицина», а за тему «дом и семья» никто не проголосовал. В итоге было выбрано пять тем: философия, спорт, русская классика, юмор и развлечение, искусство.
«Lorem ipsum» – это «рыба», текст, существующий исключительно ради картинки, на примере которого дизайнеры могут увидеть, как будет располагаться и выглядеть шрифт. Сами слова не несут в себе никакого смысла. Профессор латыни Ричард Макклинтон обнаружил, что эти бессмысленные слова (имитация латыни) возможно взяты из 32-33 параграфа трактата Марка Тулия Цицерона «О пределах добра и зла». В конце спектакля голоса актеров попеременно читают эти отрывки, они же появляются на стене на латыни. Постепенно угасая, надпись «lorem» достраивается до «dolorem», что значит «боль».
Впервые читка пьесы Екатерины Августеняк прошла в 2018-м на «Любимовке», в рамках fringe-программы Волкострелова. Суть программы – найти необычные и непонятные тексты, дающие новый импульс для театра (для театра будущего, как его называет сам Волкострелов). В «Lorem ipsum» интересен концептуальный подход к написанию пьесы. Августеняк – дизайнер, принципы своей работы она применила к написанию пьесы. По сути, текст написал компьютер: автор задала параметры, а потом выбирала нужное из выданного массива текста.
Текст этот, произнесенный вслух, вызывает смех, потому что, с одной стороны, уровень абсурда зашкаливает, а с другой, интересно замечать случайные соседства слов и предложений, странные речевые обороты.
Интересно, как алогичная форма текста реализуется во вполне традиционной форме театральных отрывков. Каждый отрывок имеет некий сюжет, героев, что-то вроде места действия. Складывается история. А может быть, и нет? Наше сознание, не находя привычного смысла в словах, быстро начинает выуживать информацию из всего остального. Это похоже на рассказы про то, как у слепых людей обостряется слух. Через интонации актеров ты достраиваешь взаимоотношения героев между собой, паузы или ритмические сбои сразу приписываешь кульминации. Но это делаешь не ты сам: у каждого отрывка свой режиссер, который выстроил его, придумал, что происходит в этой истории.
В конце отрывков бегущей строкой дано имя режиссера, героев и исполнителей. Действующие лица каждый раз непредсказуемые. Так персонажами отрывка «Искусство» оказываются не люди, а годы: 1919, 1992, 2012 и т.д, а среди героев отрывка «Юмор и развлечения»: Старуха Изергиль и Первый акт Софьи. Мозг цепляется и хочет достроить происходящее до чего-то привычного. Но в итоге запутывается еще больше. Работает тот же самый генератор случайностей, который выдает этих случайных героев.
В каждом отрывке есть достаточно конкретное место действия или набор предметов, которые сразу создают некий «код». В отрывке «Философия» на сцене: перевернутая бочка и черепаха, одна из героинь замирает в позе античного бегуна. Конечно, сразу думаешь про Диогена, про апорию Зенона, где Ахиллес никогда не догонит черепаху. Отрывок считывается как диалог, вернее, борьба идей в идеальном философском пространстве. Где явно есть какая-то аксиома – самая главная, которая как будто журит сбившуюся в своем доказательстве теорему. А есть еще некая третья «героиня», которая в какой-то момент надевает на себя красный, сложенный по-пионерски платочек. И все они повторяют нам, что структурализм абстрактен, совершают странные действия: импульсивно вскидывают руки, нагибаются и корчатся. Их действия так же непонятны и нелогичны, как и произносимый текст, но тем не менее, все это имеет свои внутренние законы и внутренний ритм. Слова переплетаются с хлопками, шагами, образуя определенный звуковой ландшафт.
Почти все отрывки стремятся по форме к классическому построению: завязка – кульминация – развязка. По крайней мере, в каждом есть некая story.
Другие отрывки считываются как более пародийные. Так, например, в «Спорте» на экране телевизора герой говорит так, что зрители моментально узнают манеру речи президента РФ и начинают хихикать. «Русская классика» – это вообще история про клише традиционного классического театра с историческими костюмами, вздохами, любовным треугольником, значительными взглядами героев в зал и трагической смертью на сцене с руками, протянутыми ввысь. Даже поклоны героев воспроизводят традиционные поклоны: актеры дружно поднимают руки вверх и кланяются, а главный исполнитель перед уходом оборачивается и многозначительно смотрит в зал.
Противоречие текста и действия не всегда идет на пользу режиссеру, потому что автоматически сгенерированный текст пьесы, как ни странно, в ситуации не до конца отшлифованного текста сценического перетягивает на себя внимание. Тогда остается набор режиссерских акцентов, которые в восприятии зрителя могут сложиться в единое смысловое поле. Но этого может и не произойти.
Важным становится то, как каждый режиссер работает с таким необычным материалом и какую форму ему находит: делает акцент на внешнее действие или на внутренний смысл. Или подробно работает с интонациями актеров.
Получается такой эксперимент. Трафарет Lorem ipsum – не имеет смысла, но он и не нужен, главное – его форма и то, как она воспринимается при разных изменениях. Но в театре форма без содержания работает не всегда.
Собственно, необычная форма и желание проверить, как на нее реагируют – это то, что сближает «Мы выйдем с собой погулять в лес» и «Lorem Ipsum». Первый не может существовать без прямого участия зрителя. Во втором реакция зрителей позволяет понять, что в этом спектакле работает, а что нет. Но в обоих случаях зритель становится главным.