на снимке: Борис Мильграм получает главную театральную премию страны. Источник фото: “Театр-Театр”
Что и почему происходит в пермском «Театре-Театре»
Теплый вечерок пятницы 15 июля, макушки лета, принес новости, сначала показавшиеся чьей-то глупой шуткой. Художественного руководителя пермского «Театра-Театра» Бориса Мильграма уволил краевой минкульт во главе с министром Игорем Гладневым. Вряд ли эта «операция Ы» была импровизацией. Похоже, что чиновники специально ждали момента, когда главный режиссер «Театра-Театра» Владимир Гурфинкель, директор Анатолий Пичкалев и актеры труппы разъедутся по курортам и дачам, а общественная жизнь погрузится в летний анабиоз. Это называется — тихой сапой. Список претензий, предъявленных к Мильграму на сайте минкульта Пермского края, разнообразен и столь же невнятен. Тут и какие-то многочисленные нарушения действующего законодательства и несоответствие Основам культурной политики РФ. Оно, возможно, и произвело бы на кого-то сильное впечатление, кабы от избытка чувств в список предполагаемых злодеяний Мильграма не попал… срыв гастролей московского театра «Сатирикон». «Театр-театр» дал свой комментарий по нареканиям минкульта, в том числе и по злополучным гастролям, углубляться в детали я не буду. Однако то, что смехотворный аргумент насчет срыва чужих гастролей, организация которых совсем не входит в должностные обязанности Мильграма, упомянут как важная причина внезапного разрыва срочного контракта (редчайшей, экстраординарной меры), заставляет усомниться в основательности других причин. Если у вас такие козыри, то что за карты у вас на руках?
В понедельник утром фарс продолжился. Худруком театра был назначен… его бывший юрист Виктор Шилов. Шилову было поручено подготовить изменения устава: министр культуры Гладнев повелел, чтобы театр отныне возглавлял не худрук, а директор, и назывался он не «Театр-Театр», а Театр драмы имени Ивана Бобылева (режиссер И.Т. Бобылев работал тут с 1974 по 2004 годы). Еще минкульт обещал объявить конкурс на замещение должности нового руководителя до 1 августа, хотя кого именно будут искать — худрука или директора, теперь уже вовсе непонятно.
Странность этой ситуации в том, что еще несколько лет назад, при прежнем губернаторе, кресло министра культуры занимал именно Мильграм. Мильграм был одним из отцов-идеологов пермской «культурной революции», проекта яркого и противоречивого, под завязку насытившего город современным искусством всех видов. В Перми революцию приняли неоднозначно, и в доводах ее противников тоже звучали вполне разумные мысли. Однако преемник Мильграма на министерском посту Игорь Гладнев пошел не по пути направления революционной энергии в мирное русло, а по пути «контрреволюции». То, что создавалось в предыдущие годы, стало целенаправленно ломаться. Вскоре стало ясно, что своей положительной программы у «контры» нет, только отрицание. На смену успешным международным фестивальным проектам вроде «Текстуры» пришли анекдотические и никому не нужные Фестиваль русского комара и «Веселый коровяк»: тот самый, что прославился на всю страну конкурсным метанием коровьих лепешек с участием министра Гладнева. Теодора Курентзиса, православного грека (духовная, казалось бы, скрепа), превратившего Пермскую оперу в ведущий театр страны (его, к слову, позвал в Пермь тот самый Мильграм), минкульт своими нападками довел до белого каления, и тот регулярно выражает свое возмущение публично. Министр Гладнев делает глубокомысленные заявления о поддержке «сутевой» и евразийской культуры, но по факту возникает ощущение, что задача контрреволюционеров — вымести из края любые культурные достижения. Если так, увольнение Мильграма вполне вписывается в стратегию.
Весь фокус в том, что если о «культурной революции» действительно можно спорить, то о «Театре-Театре» в его нынешнем состоянии поспорить не удастся. Он находится в образцовой творческой форме. Мильграм — серьезный крупный режиссер, прошедший школу Анатолия Васильева, человек, одаренный не только режиссерским, но и педагогическим талантом. Это видно по артистам: труппа сколочена из ярких индивидуальностей, представлены разные поколения, актеры отлично работают в ансамбле, как рыбы в воде чувствуют себя в спектаклях разных стилей. Борис Мильграм и главный режиссер «Театра-Театра» Владимир Гурфинкель собирали труппу долго и кропотливо — тут есть и артисты, прежде работавшие в других пермских коллективах, и приглашенные из других регионов. Не буду перечислять фамилий актеров, чтобы никого не обидеть, но факт есть факт: многие здешние артисты составили бы честь столичным труппам. Необыкновенно приятное впечатление производит студенческий курс Мильграма и Гурфинкеля, обучающийся при театре. Великолепно обученные студенты уже участвуют в массовых сценах репертуарных спектаклей, получили первые крупные роли. Что будет с ними, если Мильграм покинет театр, пермский минкульт нисколько не волнует. Не сутевой вопрос и не евразийский.
Уникальность театра, созданного Мильграмом, в двух феноменах. Во-первых, это, по слову Стрелера, «театр для людей». Для того, чтобы наполнять залы и обеспечивать очереди в кассу, Мильграму, в отличие от его провинциальных коллег, не приходится ставить Куни, Камолетти и Коровкина. Его спектакли устроены так, что интересны и академику и пэтэушнику, они не заискивают перед невеждой, но и не снобируют, цедя священный бред с олимпийских высот. В последней (дай бог, не последней) премьере Мильграма «На всякого мудреца довольно простоты» каждому найдется пища для ума по силам. Кому-то — ризома, дурная бесконечность игры, кому-то — сюжет пьесы Островского, кому-то — сатира, кому-то — горькая исповедь. Культурные референсы к спектаклям Немировича и Эйзенштейна тут соседствуют с пародией на Надежду Бабкину и группу «Белый орел». Даже в прошивающих действие куплетах на музыку Лоры Квинт каждый волен обнаружить, что хочет: кто — Товстоногова, кто — Богомолова.
Вообще мюзикл Мильграма — тема для пристального изучения. Обращение ученика Васильева к мюзиклам — не только и не столько способ компенсировать отсутствие в Перми театра музкомедии. Это попытка говорить серьезно, выйдя из зоны нарочитого «серьеза», попытка отшатнуться от фальшивого «реализма», от учительской назидательности и истероидного «психоложества» — родимых пятен позднесоветского и постсоветского театра. Занимаясь низким жанром, Мильграм делает для развития театрального языка больше, чем иные лабораторные гении. Однако «Монте-Кристо» и «Восемь женщин», «Живаго» и «Владимирская площадь», «Алые паруса» и тот же «Мудрец» — прихотливые растения. Они требуют вокального и хореографического тренинга, требуют присмотра режиссера с соответствующим опытом. Уйдет Мильграм, уйдет его команда — эти спектакли пропадут, в лучшем случае превратятся в свое жалкое подобие. Кстати, удивительно, что программа «Территория русского мюзикла» кажется пермскому минкульту противоречащей пресловутым Основам государственной культурной политики. Уж если русский мюзикл нельзя, что тогда можно?
Нужно отметить, что хотя «Театр-Театр» отменно поет и хорошо пляшет, на мюзикле он не замыкается, и критика недоброжелательных коллег, что-де это театр не драматический, а музыкальный, не очень основательна. (Разве у Товстоногова не пели и не танцевали? А у Игоря Владимирова? У Павла Хомского? У Марка Захарова?) Тут идут сложноорганизованные и виртуозно выстроенные драматические спектакли главного режиссера Владимира Гурфинкеля с ослепительной сценографией Ирэны Ярутис, тут работали Алексей Крикливый и Владимир Золотарь, Елена Невежина и Дамир Салимзянов, здесь открыли городу и миру необычайно талантливого Андреаса Мерц-Райкова, здесь ставят лучшие молодые режиссеры России. Хореограф театра Ирина Ткаченко тоже обнаружила режиссерский талант и поставила со студентами «Сказку о царе Салтане» — определенно, один из лучших детских спектаклей страны за последнее время. Тут проводят фестивали, акции, ночные марафоны, удивительно сочетая зрительский запрос и интерес профессионального сообщества.
Это закономерное следствие второго феномена Мильграма. Он художник-менеджер, живая антитеза разросшемуся метастазами по России «директорскому театру». Театров, в которых художественный руководитель готов совмещать творчество с менеджментом, в которых создание «художественного продукта» и его «реализация» — неразрывное единство, а не две большие разницы, в стране осталось раз-два и обчелся. Новости о стремлении пермского минкульта превратить «Театр-Театр» в очередной директорский заповедник ничего, кроме слез, вызвать не могут. Уверен, что скорбит даже тень Ивана Тимофеевича Бобылева, именем которого пытаются прикрыть эту позорную реформу.
Пермские СМИ в последние дни многократно намекали, будто директорское место в «Театре-Театре» освобождается для самого Гладнева, который готовит себе запасной аэродром на случай грядущей отставки. Я не могу ручаться за истинность этих домыслов, но если они вдруг верны, происшедшее выглядит совсем по-свински. Зачем тогда пускать пыль в глаза, обещая конкурсное замещение кресла руководителя театра? И нет ли в Пермском крае других поводов для срочных конкурсов? Нашелся главный режиссер для театра в Березниках? Для театра в Лысьве? А ведь перед руководителем «Театра-Театра» стоят на порядок более сложные задачи. Много ли отыщется конкурсантов, чьи творческие графики не расписаны на сезоны вперед? И будут ли они стоить хотя бы мизинца Бориса Мильграма?
Погром хорошего театра — всегда трагедия, своего рода теракт. Нужно как-то противостоять терроризму, ведь так?
P.S. Пока текст готовился к публикации, в Перми произошло немало нового. Министра Гладнева губернатор Виктор Басаргин временно отстранил от должности и сформировал межведомственную комиссию по ситуации, сложившейся вокруг «Театра-Театра». Между тем, на общественные слушания по этому вопросу сторонников Мильграма сегодня не пускали.