13.04.2012, Новая газета
Екатерина Васенина
АФИША
В Цехе белого на «Винзаводе» проект «Платформа» проводит открытые репетиции «Метаморфоз» Овидия (Эпизод 2. Битвы). Авторы — Давид Бобе и Кирилл Серебренников. Постановщик француз Давид Бобе использует драму, музыкальный театр, видео, хореографию и цирк. Гекзаметр древнеримского поэта адаптирован для сцены драматургом Валерием Печейкиным. <…> Официальная премьера спектакля намечена на октябрь.
Также 22 и 23 апреля. Начало в 20.00
23.04.2012, Новая газета
Анна Резвых
На «Платформе» показали «Метаморфозы» Овидия в формате открытой репетиции
<…> Работа была разделена на этапы репетиций с Бобе и Серебренниковым, в первый приезд прошлой осенью Давид провел с актерами 6 дней, и прогоны были представлены зрителям в октябре, сейчас он работал со студентами еще 10 дней.
<…> Энергетика актеров перехлестывает, напряжение действия захватывает. Эти еще не дипломированные актеры профессионально владеют голосом, интонацией, телом и сценическим пространством.
<…> Начало спектакля выглядит законченным и самодостаточным, а ближе к концу кажется шероховатым. Создатели спектакля настаивают на том, что это работа work-in-progress, это открытая репетиция, импровизация. Давид Бобе уверен, что важно было показать этот промежуточный этап работы зрителям, ведь именно сейчас вырабатывается структура, над которой в дальнейшем придется еще работать. Премьера готового спектакля планируется в октябре 2012 года.
<…>
24.04.2012, Ведомости
Олег Зинцов
Спектакль «Метаморфозы»: превращенная молодость
«Седьмая студия» Кирилла Серебренникова показала на «Винзаводе» спектакль «Метаморфозы», поставленный французским режиссером Давидом Бобе. Это пока эскиз, но уже понятно, что главное получилось: Серебренников воспитал актеров, которые освоили язык нового европейского театра.
<…>
Получилось красиво и яростно, почти до неприличия романтично, но таков в этой работе материал — не столько Овидий, сколько 25-летние артисты, наученные не читать со сцены текст, а делать текстом собственное тело. Пластичные, податливые, они готовы быть глиной, которую режиссер станет мять, выворачивать, валять в грязи, обливать красной краской, покуда глина не получит форму и голос.
Это обретение языка и есть главный, самый завораживающий сюжет «Метаморфоз» Давида Бобе, спектакля про молодость на обломках злого ржавого мира. А потому сквозь тлен и мрак бутафорского апокалипсиса здесь прорывается восторг. По строю «Метаморфозы», конечно же, гимн.
<…>
К премьере, намеченной на октябрь, спектакль наверняка станет собранней, короче и строже. Но сейчас в нем есть кое-что поважнее технического совершенства. Застигнутый сырым и недооформленным, он электризует зал энергией обещания. Как будто Давид Бобе замешал на сцене не старые истории и современные технологии, а вылепил новую театральную плоть.
24.04.2012, gazeta.ru
Алексей Крижевский
Разыграли Овидия
<…> На заваленной мусором сцене три ржавых остова советских автомобилей, огромный вентилятор-ветродуй, вместо задника — затянутая экраном решетка. Персонажи Овидия выползают из кузовов машин, будто тараканы, несмело представляются именами греческих богов и героев. Правда, небожителей они напоминают мало — скорее уж робкую стайку абитуриентов театральной школы, толпящихся во дворе.
Незнакомо звучит и текст — вместо гекзаметров Шервинского драматург Валерий Печейкин переписал Овидия прозой.
Местами весьма радикально и остроумно — так, оплакивая Эвридику, Орфей испытывает самые сильные мучения в связи с тем, что у ушедшей в царство мертвых остались страницы в социальных сетях, где, к его ужасу, ее до сих пор можно поздравить с днем рождения. Стайка сирен обсуждает, кто из персонажей греческой мифологии был геем, — если бы не белые туники, по разговору их можно было бы принять за компанию современных старшеклассниц. Нарцисс, чтобы рассказать о себе, собирает вокруг компанию и излагает миф, заикаясь и бормоча, как подростки в школе пересказывают друг другу фильмы. Царь Мидас, рассказывая о своем наказании за жадность, вместо золота покрывает себя черной жидкостью, в которой угадывается нефть.
<…>
«Будем честны — мало кто из нас специально и с упоением читал труд Овидия, если не занимался классической филологией», — сказал во вступительном слове Серебренников. Ему и Бобе удалось снять великий литературный источник с пыльной полки, заставить самую махровую классику звучать и выглядеть как заветное, захватывающее кино, которое смотришь, не морща лоб от игры контекстов и цитат, а с подростковым нетерпеливым ерзанием на стуле.
<…>
01.11.2012, Российская газета
Алена Карась
Просвещение Овидием
<…> «Метаморфозы» Давида Бобе и Кирилла Серебренникова — проект, увидевший свет в конце октября на «Платформе», — молодая московская публика воспринимает с сосредоточенным пыхтением. Несмотря на то, что стихи Овидия, переведенного у нас тяжеловесным гекзаметром Сергея Шервинского, Римма Генкина превратила в прозу, придавшую эффект подлинности причудливым сказкам, а Валерий Печейкин сочинил новые тексты и нового персонажа, Полутварь, — разобраться со всеми богами греко-римского пантеона и их темными, кровожадными отношениями, не просто. Молодому французскому режиссеру Давиду Бобе, вышедшему из недр кинематографа и видеоарта, пришла в голову светлая мысль: перемешать все эти ужасы с жизнью современного мегаполиса — да хоть Москвы — и вывалить на сцену в виде новых метаморфоз.
Большой ангар проекта «Платформа», который придумал на «Винзаводе» Кирилл Серебренников, инсталлирован экраном и сеткой, по которой ползают, висят и замирают существа человеческого и иного рода. Персонажи Овидия и Печейкина поселяются среди обгоревших автомобильных скелетов, на фоне визуальных метаморфоз. Этот апокалиптический пейзаж дает созданию древнеримского поэта, возникшему в самом начале первого тысячелетия, новую перспективу, вдруг соединяя римский декаданс со смятением современного человека.
<…>
Страшные превращения души и плоти озвучены сумасшедшей африканской музыкой — это три конголезских музыканта, сопровождаемые хором молодых актеров, наполняют смертоносный мир звуками живой жизни, даря надежду, что человечество не вырождается — просто стоит на пороге новой метаморфозы.
02.05.2012, OpenSpace.Ru
Николай Берман
«Метаморфозы» на «Платформе»
<…>
Сцена сплошь усеяна покореженными остовами брошенных машин, напоминая и свалку металлолома, и пейзаж из компьютерной игры, и зону существования современного человека, погребенного под грудой «разбитых» смыслов. <…> В спектакле действуют скорее не сами мифологические персонажи, но их души, обреченные на нескончаемые скитания в Аиде и на повторение своих историй снова и снова. В начале они вдруг появляются отовсюду — из-под распластанных автомобилей, из их дверей и приоткрытых капотов. Они надвигаются на зрителей с фонариками на головах и беспорядочно называют свои имена: «Я Мидас, который был наделен даром превращать все в золото», «Я Нарцисс, из-за меня погибла прекрасная девушка». Это тени, каждая из которых хочет быть услышанной.
Актеры рассказывают мифы как бы от третьего лица (у каждого сюжета — свой исполнитель), то увеличивая дистанцию с образом, то ее сокращая. Иногда они вообще говорят от себя лично, но в некоторые моменты все-таки перевоплощаются в героев. Заикающийся актер пересказывает сюжет о Нарциссе, постоянно запинаясь и используя обороты вроде «вот в такой грубой форме он отвечает на ее тонкую любовь», а в следующую минуту вдруг отбрасывает ироничный тон и сам становится Нарциссом, пытаясь поймать свое изображение на гигантском экране и отчаянно произнося текст Овидия уже безо всяких речевых дефектов.
<…>
31.10.2012, Известия
Марина Шимадина
Овидий попал на свалку истории
<…> главным связующим звеном с нынешним днем становится придуманный Печейкиным новый персонаж, которого отлично играет Никита Кукушкин. За оскорбление богов он был осужден на превращение в животное, но жидкость для метаморфозы разбодяжили, и он остался в мучительном пограничном состоянии получеловека. Это жалкое существо взывает к милосердию судей, но его не слышат. И тогда, отчаявшись, он бросает новые оскорбления богам — вполне в духе «Отморозков». Как видите, от злободневности на «Платформе» не спастись даже античной классике.
<…>
Ученики Серебренникова необыкновенно пластичны и энергичны, они поют, танцуют, скачут по остовам разбитых машин, и этот драйв вкупе с пением темнокожих конголезских артистов придает действию какую-то архаическую окраску.
<…>
01.11.2012, Lenta.ru
Мария Зерчанинова
Метаметаморфозы
<…> Ко всему прочему, Серебренников оказался еще и хорошим театральным педагогом. <…> Теперь его бывшие студенты превратились в актеров «Седьмой студии» с собственной площадкой на «Платформе», которая работает на «Винзаводе». Там кипит бурная жизнь: создаются спектакли, идут концерты современной музыки, читаются лекции об актуальном искусстве.
<…> «Метаморфозы», в основу которых положена одноименная поэма древнеримского поэта Овидия, сложно назвать спектаклем. Это зрелище — кровавая феерия с плохим концом — родилось на стыке театра, танца, музыки и видеоинсталляции. Здесь опять работает смешение жанров — прием, который столь любим Кириллом Серебренниковым.
<…> Чем дальше смотришь спектакль, тем яснее понимаешь: при всех возможностях, которые, с одной стороны, дает видеоарт, а с другой — раскрепощенные и пластичные тела актеров, авторов спектакля меньше всего интересуют волшебные превращения героев, собственно говоря, сами метаморфозы. Нет тут ни ручьев, ни птиц, ни цветов, ни деревьев, облик которых обретают у Овидия гибнущие персонажи, — все эти крылья и ветви актеры лишь едва намечают легким движением. Зато непрерывно изменяется, перетекая из одной формы в другую, само театральное действие. Аудиовизуальная среда, в которой синтезируются разные жанры, захватывает, как мощный и непрерывный поток овидиевского эпического повествования, где почти неразличимы переходы от одной истории к другой, а герои внезапно исчезают, чтобы вновь появиться в следующих главах. Тотальный театр Бобе и Серебренникова с его метаморфозами оказывается удачным сценическим воплощением поэмы Овидия.
Но актеры «Седьмой студии» изменили бы себе, если бы все ограничилось только поисками новой сценической выразительности. В них слишком глубоко засел протестный дух «Отморозков», их злость, обида на грязные и жестокие манипуляции хозяев жизни. Пусть в «Метаморфозах» они зовутся богами, а их жертвы — нимфами, панами и пастухами, политический посыл спектакля здесь не менее очевиден. Самым ярким моментом становится сцена расправы Аполлона (Риналь Мухаметов) над Марсием (Роман Шмаков), дерзнувшим вступить с небожителем в музыкальное состязание. Аполлон надменно глушит запилом на электрогитаре простодушную дудочку сатира. Пока с Марсия спускают шкуру (и здесь не жалеют красной краски), он фиксирует все этапы свежевания с точностью патологоанатома. Античные герои бессильны перед богами.
<…>
26.10.2012, ria.ru
Анна Банасюкевич
Режиссер Давид Бобе: «Метаморфозы» происходят и сегодня
В интервью РИА Новости Давид Бобе рассказал о том, чем актуален на сегодняшний день античный миф, кто такие «новые боги» и может ли театр отображать реальность.
АННА БАНАСЮКЕВИЧ: О чем «Метаморфозы» Овидия могут рассказать сегодня?
ДАВИД БОБЕ: Практически любая история из тех, что мы отобрали для спектакля, непосредственно связана с современностью. Вот, например, история царя Мидаса, которого погубила страсть к золоту и он стал нищим. А теперь посмотрите на улицу — во что превратились эти «белые воротнички» благодаря экономическому кризису? Или история Прокны и Филомелы. Ее изнасиловали и, чтобы она не смогла рассказать про это, отрезали ей язык. Тогда она выткала эту историю на ткани. Посмотрите на современную ужасающую статистику изнасилований. Большинство из этих женщин либо не осмеливаются рассказать, либо это очень сложно доказать в суде.
<…>
АБ: Когда вы репетировали, важна ли была для вас импровизация актеров?
ДБ: Безусловно, текст основывался на актере, драматургия рождалась из сценического действия, на основе конкретных предложений и личностных качеств участников спектакля. Я постарался прийти на первые репетиции без каких-то предварительных заготовок. Я хотел, чтобы это был живой театр, рождающийся на сцене, сценическое письмо. Я выбрал из «Метаморфоз» около 10 историй, то же сделали актеры, потом мы что-то меняли, обсуждали. В результате спектакль — это в большей степени история этой группы актеров, чем история, которую написал Овидий.
АБ: Как проходила совместная работа с Кириллом Серебренниковым? Редко бывает, что у спектакля два режиссера.
ДБ: Конечно, два режиссера — это два отдельных внутренних мира, но диалог этих миров может быть очень интересным и взаимообогащающим. Это полезный опыт, когда ты добровольно уступаешь часть своей территории кому-то, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. Мне хотелось подвергнуть некой метаморфозе свой способ делания театра. Мы, конечно, разделили функции, хотя за работу с актерами ответственны оба. Всю внутреннюю работу по созданию спектакля вел я, а Кирилл привносил взгляд извне. Эта история интересна еще в контексте вопроса об интеллектуальной собственности.
<…>
27.04.2012, gazeta.ru
Камила Мамадназарбекова
«Мы пришли к Овидию, хотя изначально хотели ставить по Mortal Combat»