Признаться, фильм «Танец Дели» я принял на свой счёт.
Новый фильм Вырыпаева, как и сама пьеса, лежащая в его основе, – попытка разрешить вопрос: как преодолеть иррациональный ужас мира, примириться с ним, объяснить его самому себе? Боль человечества тут преобразовалась в танец: в Дели, на грязном рынке, полном уродливых нищих, танцовщица в единый миг чувствовала все людские страдания и в ужасе прижигала себе грудь докрасна раскалённым железом – а спустя месяцы сумела превратить их в неповторимую красоту движений.
Вскоре после гастролей театра «Народовы» в театре «Практика» вышла «Комедия» Вырыпаева, спустя год – «Иллюзии». Богоборчество, имморализм, насилие – всё это ушло из последних текстов драматурга вместе с каннибалами, сумасшедшими и прочими маргинальными героями. Эти работы так мало походили на прежний «театр Вырыпаева», что после них «Танец Дели» уже не тянуло перечитывать. А зря. Кинопремьера поставила всё на свои места: нет у этого автора пьесы, столь же недвусмысленно и прямо обращённой к нам лично. Ну как не принять на свой счёт, когда слышишь:
Тот, кто по-настоящему сострадает, тот не пишет статьи о театре, а занят исполнением своей роли.
Или вот это:
Тот, кто сострадает, тот не ходит на митинги.
Впрочем, митинги, статьи о театре – это частности. Дальше – больше.
— Разве выступать против войны в Ираке это не сострадание?
— Это интеллектуальная концепция. А подлинное сострадание не создает концепций. … Я прожила красивую жизнь, описывая ужасы и прелести скотобойни, а автор танца «Дели» сама была той коровой, с которой содрали кожу и повесили на крюк.
Представление автора о «сострадании», мягко говоря, спорно: если сострадание не влечёт за собой действий, что в нем толку? Только вот к чему спорить об этике, если возражать на концепцию концепцией? «Концепция добра, концепция справедливости, концепция Холокоста» – ими мы привыкли мыслить.
Вырыпаев изменился, но роль его, как мне кажется, осталась прежней – он лишь научился исполнять её правильно. Он мечтает, чтобы предстал перед нами некто, кто мыслит не так, как мы: слишком честный, слишком чистый, слишком чудной. В первом «забеге» он как будто недооценил свою публику. Заповеди №3, Бытие №2, мат, расчленёнка: удивил, да не пугнул. Но и тогда и теперь он заставлял нас усомниться, что мы видим и понимаем мир единственно правильным образом. Он не выдумывал нарочно, как лечить несомненно присущий нам конформизм, но волей-неволей сам становился лекарством.
Случаи из практики
В качестве бонуса к посту Антона Хитрова вспомним другие постановки пьесы «Танец Дели» в России и за рубежом. Впервые московские зрители услышали ее на польском спектакле Ивана Вырыпаева, привезенном на фестиваль NET.
Случай №1. Театр Народовы (Варшава)
Случай № 2. Городской драматический театр по руководством Сергея Афанасьева (Новосибирск)
Ну и напоследок любительская версия пьесы в постановке учащихся школы йоги ЦРЛ «Инсайт» (Николаев)
Случай № 3.