На днях на сайте Высшей школы сценических искусств было опубликовано сообщение о назначении Константина Райкина на пост ректора. Должность худрука ВШСИ при этом за ним также сохранена. Корреспондентка журнала ТЕАТР., студентка выпускного экспериментального курса ВШСИ «Театроведение и драматургия» Анастасия Ермолова поговорила с Константином Райкиным об этом назначении и предшествовавшем ему кризисе, планах ВШСИ и «семейной атмосфере» одного из самых популярных частных театральных вузов страны.
Анастасия Ермолова: Константин Аркадьевич, вы назначены ректором Высшей школы сценических искусств, и мы знаем, что этому предшествовали сложности. Расскажите, как разрешился этот непростой этап длиною в полтора года.
Константин Райкин: Про этот период не хочется, честно говоря, вспоминать, потому что он прошел. Я проработал вместе с Анатолием Евсеевичем Полянкиным больше двадцати трех лет. Он был директором театра «Сатирикон», потом стал первым ректором Высшей школы сценических искусств. На последнем этапе совместной работы у нас возникали конфликты. Эти отношения закончились уходом из жизни Анатолия Евсеевича. Мне искренне жаль, что нам, в конце концов, не удалось с ним прийти к согласию. Тем не менее, я считаю его главным создателем этого учебного заведения. Если бы не он, ВШСИ как вуза просто бы не было. Я ему буду всегда благодарен, он очень многое сделал для того, чтобы эта Школа была. За годы работы в «Сатириконе» он многое сделал и для театра. Все эти его дела – в моей памяти. В ближайшее время в нашей Школе будет открыта мемориальная доска в его честь. Она увековечит вклад Анатолия Полянкина в судьбу нашего учебного заведения.
АЕ: Какие творческие планы ждут вуз в ближайшее время?
КР: В этом году я впервые набираю актерско-режиссерский курс. На примере «женоваческих», «крымовских, «кудряшовских» смешанных курсов я увидел, что это очень полезное, плодоносное дело. В ВШСИ у нас такой смешанный курс был у Гинкаса и Тополянского. Но я лично как педагог еще не сталкивался с таким набором, я тут, как ни странно, новичок. Хотя я преподаю больше пятидесяти лет, и это, конечно, невероятно (смеется).
АЕ: Кроме актерско-режиссерской кафедры в Школе есть и другие театральные направления. Расскажите, какие мастера в этом году наберут курсы по другим специальностям?
КР: Мы в ВШСИ обучаем ребят по всем ключевым театральными профессиями: у нас, например, есть курс театроведов-драматургов. Новый набор сейчас идет, в творческом пути молодых ребят будут сопровождать драматург Олжас Жанайдаров и театральный критик Павел Руднев – квалифицированные люди в области театрального дела: драматургии, критики, театральной, если угодно, философии. У этих студентов ВШСИ довольно широкий диапазон выбора профессии, они смогут быть связаны с профессиями, без которых современный театр немыслим. Кроме того, мы набираем и готовим театральных технологов под руководством Айдара Салихова: и без этих людей современный театр невозможен, его развитие трудно представить без технически усовершенствованных специалистов по свету, звуку, сценографии. Все это – важнейшие составные театрального искусства. Режиссер Яков Ломкин наберет заочный курс синтетических артистов – впервые в нашей практике мы будем обучать актерскому мастерству так, чтобы выдать людям сразу два диплома – артиста драмы и артиста мюзикла.
АЕ: Кто будет преподавать на вашем актерско-режиссерском курсе?
КР: Режиссуру вместе со мной будет преподавать Александр Коручеков и Сергей Тонышев, а еще к нам присоединится несколько ведущих артистов театра «Сатирикон»: Сергей Сотников, Марина Дровосекова, Артем Осипов, Илья Денискин, который преподает музыкальный ансамбль. Мне приятно, что все эти востребованные артисты и занятые люди принимают активное участие в жизни института. Я очень рассчитываю, что на курс придет в качестве педагога рёжиссер Арина Жаркова, ученица Карбаускиса. Она по духу очень близкий мне человек. Её замечательная работа «Платонов» на курсе Коручекова, мне кажется, ярко говорит о её режиссерских-педагогических дарованиях.
Кроме того, со мной на курсе будут работать мои «давние» помощники, мои коллеги на протяжении многих лет: режиссёр Роман Матюнин, Сергей Шенталинский, Елена Бутенко-Райкина, Полина Райкина, Ренат Мамин – наш замечательный преподаватель по танцу и проректор по развитию ВШСИ. А еще на этот курс придут выпускники первого моего набора в ВШСИ, собирается очень классная команда молодых артистов: Ярослав Медведев, Илья Рогов, Константин Новичков, Ульяна Лисицына и Никита Григорьев, выпускник Тополянского. Уверен, они внесут в жизнь института большую активность.
АЕ: В вашей команде есть и так называемый «семейный подряд».
КР: Есть понятие династии – в цирке, в рабочих пролетарских семьях, в бизнесе и в актерском деле. Это нормально. Я первым хочу пошутить и позлословить на эту тему. Ну, да, такой семейный вуз у Райкина: здесь и дочка преподает, и жена, и зять. Семья в буквальном смысле слова. Я считаю, что у нас очень здоровая в этом смысле профессиональная оценка и самооценка. Никто не может меня упрекнуть в том, что я двигаю своих родственников. Я много сил приложил к тому, чтобы моя дочка работала в театре «Сатирикон», – мне пришлось ее долго уговаривать. Она работала в другом театре, хотя я с третьего курса ее учебы в Щукинском училище звал ее к себе. Так же, как в свое время этого не хотел делать я – десять лет проработал в «Современнике», несмотря на изначальное приглашение отца. Я был уверен, что никогда в жизни не буду работать в папином театре. Уже позже, после десяти лет успешного пребывания в «Современнике», я решил перейти к отцу, потому что у меня созрели какие-то творческие устремления, планы, позиции. То же самое с моей женой, которая сначала стала артисткой театра, будучи принятой еще и в Театр миниатюр, а потом уже стала моей женой. Также, как Ренат Мамин, который был прекрасным преподавателем у меня на курсе еще в Школе-студии МХАТ – я его знал раньше, чем моя дочь, которая впоследствии стала его женой. Так что связи наши – творческие, профессиональные, они на первом месте, а наши родственные, буквально – паспортные связи, большого значения в нашей работе не имеют. У нас в принципе семейная атмосфера: я знаю практически всех студентов по именам, знаю их судьбы, интересуюсь ими, мы друг другу очень помогаем. Что может быть важнее?
АЕ. Чем вы руководствуетесь прежде всего, собирая свою «команду мечты»?
КР. Как бы это сказать скромнее, чтобы не выглядело заносчиво? Команда педагогов собрана, исходя из моих интересов, из моих художественных пристрастий. Это очень близкие мне по творческим и человеческим настроениям люди, с которыми я, в основном, работаю давным-давно. Продолжение этой команды возникает из моих учеников, из работоспособных, талантливых молодых людей, также очень близких мне человечески. Эта компания очень творчески заточенная, «трудоголическая» – все они большие труженики.
АЕ: Насколько студенты и педагоги актёрского, режиссерского, театроведческого факультетов и факультета театральных технологий взаимосвязаны во время учебы?
КР: Мы все тут в Школе очень тесно связаны. Важно, чтобы было это взаимопроникновение, это заведомо положенная схема обучения, плодоносная для нас, дающая интересные результаты. Кроме того, очень важно, чтобы актеры понимали, чем занимаются “технологи”, они должны существовать не отдельно и обязательно – во взаимоуважении. Театральное искусство является коллективным и многоконфессиональным. Здесь много дисциплин и инженерных, и технических, и художественных, и все это есть одно творчество и художество. Тут очень важно, чтобы компоненты этого часового механизма были скреплены пониманием. Это должно быть заложено на первых порах, «с младых ногтей», в театре не должно быть явного преобладания одних профессий над другими. Об этом говорилось еще в «Этике» Станиславского. Мы, конечно, в ВШСИ не первыми изобретаем этот велосипед: в Школе-студии МХАТ, в ГИТИСе, отчасти в Щепке и Щуке все это есть. В Школе-студии важные ниши занимают художники по костюмам, сценографы, технические работники, театральные менеджеры. Мы хотим по этому образу и подобию продолжать создавать что-то свое.
АЕ: Насколько в этом взаимопроникающем контексте важна личность самого педагога?
КР: В Театральной педагогике важны мощные личности. Личности, которые определяют собой театральную школу. Не только схема должна быть, а конкретный руководитель – притягательный, магнетический лидер своего дела, пассионарий, который схему олицетворяет в жизнь. Мы ориентируемся на людей, которые привлекают талантом, достижениями, мастерством. Они притягивают к себе студентов, могут рождать идеи, генерировать смыслы, они обладают творческой аурой и харизмой. Мне кажется, что и Павел Руднев, и Олжас Жанайдаров обладают этими качествами. Я очень в этом смысле надеюсь и на Айвара Салихова. В ВШСИ преподавали уже ушедшие от нас выдающиеся практики Борис Валуев и Геннадий Дадамян, они к нам тоже привлекали талантливых людей. А это очень важно в театре, потому что талант притягивает к себе талант. Идея может быть замечательной, но, если эту идею воплощают недостаточно одаренные люди, она распадается, немало таких примеров. И поэтому надо беречь замечательно одаренных людей, которые нашу команду на сегодняшний день составляют.
АЕ: Чем вы для себя измеряете творческие успехи Школы?
КР: Результаты у нас есть, и достаточно впечатляющие, убедительные, скажем так. Нашей школе десять лет, и мы только за последние несколько лет имеем целый ряд «вещественных» регалий – у нас три гран-при на «Твоем шансе», а это очень уважаемый международный фестиваль, это творческое соревнование среди студентов театральных вузов со всей страны.
АЕ: При том, что у ВШСИ было только четыре выпуска актерских за десять лет…
КР: Да, четыре выпуска и три гран-при самого престижного студенческого фестиваля. Это о многом говорит. Кроме того, мы имеем всяческие призы и дипломы на других театральных фестивалях по всей стране. Мы со студентами участвовали в международных и заграничных поездках и очень успешно «показывались» в Италии, Китае, Германии.
АЕ: С какой идеей десять лет назад открывалась Театральная школа Константина Райкина и удалось ли её в итоге воплотить?
КР: Мне трудно об этом судить, потому что и я и наши педагоги находимся внутри этого потока, мы не стоим на берегу. Понятно, что каждый по-своему необъективен, склонен принимать желаемое за действительное, но изначально Школа возникла как давнишнее желание взрослого театра, каким является «Сатирикон», иметь при себе театральную школу. Как бы это формально ни разделялось по разным министерствам, но так или иначе Школа возникла от творческого взросления «Сатирикона».
Когда-то давно я преподавал у Олега Павловича Табакова при ГИТИСе, потом – в Школе-студии МХАТ, первый мой выпуск там был прямо адресован «Сатирикону». В какой-то момент мне показалось, что существует уже определенная мастерская моя, сложившаяся еще в Школе-студии МХАТ, и мы можем организовать, как администраторы, что-то свое, можем как «пробивальщики», потому что надо было именно что «пробивать» этот путь. Здание было построено и названо, помимо «Высшая школа сценических искусств» еще и «Театральная школа Константина Райкина». Потому что как тогда, так и сейчас я, по сути дела, художественный руководитель. А то, что я являюсь ректором сейчас, это в некотором смысле вынужденная моя должность. Думаю, со временем мы найдем какого-то другого человека, который бы это взял на себя.
АЕ: Тогда, десять лет назад, абитуриенты сразу заинтересовались новой школой, а конкурс, как видно из архивных данных, был практически такой же, как и в других театральных вузах.
КР: К нашему удивлению, у нас был очень большой наплыв абитуриентов. Есть же в Москве проверенные временем престижные, брендовые театральные институты: Школа-студия МХАТ, ГИТИС, Щепка, Щука, ВГИК. Золотая пятерка. И вдруг мы обнаружили, что (рискую показаться неуважительным), что пятерка стала шестеркой – мы вошли в число самых уважаемых театральных вузов, понимаете? Настолько явный уже тогда был к нам интерес. Мы сначала получили лицензию, потом – аккредитацию. Дипломы, с которыми сейчас выходят наши выпускники, наши очные и заочные студенты, это стандартные дипломы государственного образца.
АЕ: ВШСИ – частный вуз, но получается, что как и у Школы-студии МХАТ или ГИТИСа, в вузе есть платные и бесплатные места. Практически, пятьдесят на пятьдесят. Как такое возможно?
КР: Да, стоит об этом сказать, потому что абитуриенты интересуются подробностями такого рода. В нашем вузе студент может обучаться бесплатно, потому что мы предусматриваем для особенно одаренных ребят учёбу за счет бюджета вуза, то есть, попросту говоря, сами платим за студентов, за их возможность освоить профессию.
АЕ: В чем особенность ВШСИ? Чем этот вуз отличается от всех других?
КР: Мне трудно об этом говорить. Когда я выпустил три курса в Школе-студии МХАТ, то очень многое приобрел от методологии Школы-студии. Я такой преподаватель-ученик, мне кажется, это правильно – сохранять в себе основы ученичества, быть не только мэтром, не превращаться во всезнайку. Это свидетельство глупости, когда ты думаешь, что ты теперь можешь только преподавать, а воспринимать что-то новое тебе необязательно. В нашем деле всегда есть тайны, неизведанность, удивления и открытия. Я очень интересуюсь тем, что вокруг происходит, что происходит на курсах у Женовача, Каменьковича, Кудряшова на их актерско-режиссерских курсах, на кафедре сценречи в ГИТИСе, потому что это самая сильная кафедра речевая в стране, для меня это очевидно. Все время приходится для себя что-то новое открывать, чему-то учиться. Мы стараемся делиться этой открытостью, живостью и доброжелательностью по отношению друг к другу и к студентам. Отсутствием мертвецкой непоколебимой иерархии удается добиваться ощущения семьи. Очень большое значение имеет то, что наш вуз маленький, у нас есть такое поштучное знание друг о друге, конкретное, личностное отношение к каждому.