Драматург, преподаватель. Многократный участник фестивалей «Любимовка» и «Новая драма», лаборатории «Ясная Поляна» и т. д. Автор поставленной в 2011 году в Театре.doc пьесы «Экспонаты» (режиссер Алексей Жиряков) и пьесы «Три действия по четырем картинам», которую Михаил Угаров поставил в театре «Практика» в 2005 году
Драматургия — искусство достаточного и необходимого. Это штучный товар. Пьес никогда не было много, их ровно столько, сколько надо. Вот стоит завод, ему нужно определенное количество электроэнергии. Завод модернизировали, он потребляет либо больше, либо меньше. Театр в начале нулевых — это однозначно убыточное предприятие, которое после 1990-х так ушатало, что не до подсчетов, стоим, и слава богу. Я жил (и живу, и буду жить) в провинции, помню, что никакого доверия театр не вызывал. Наоборот, если была аналогия с чем-то скучным и пыльным, то вот — пожалуйста. Казенное учреждение с колоннами, багровые народные артисты, самые серые афиши в городе (это и сейчас так)
Первую встречу помню хорошо. М.Ю. был рад познакомиться. Так это вы? Прекрасно. Портретная галерея МХТ, слева Пресняковы, справа Оля Мухина. Михаил Юрьевич показывает на портреты: отсюда начался путь Максудова. Тут же Лена Гремина: «Кто вечером идет на «Обломова»? Ребята, у меня талоны на ваши обеды здесь».
Вечером я посмотрел «Обломова» и решил стать драматургом. Но так такое написать! Я, кстати, утверждаю, что и сейчас так написать невозможно.
Он как-то безоговорочно верил в нас. Провинции не существует, если в ней живут эти ребята. Вот эти тексты изменят ситуацию. Да, он был агрессивный, может быть, даже излишне. Но театр благодаря ему изменился. Об этом, наверное, как-то точнее напишут специалисты, но это именно так. И это его заслуга. Театр перестал быть убогим, оброс зубами, стал интересным. Да он, собственно, и сейчас такой, после его ухода.
Его беспокоило отсутствие теоретической базы под это дело. Вот та же «ноль-позиция», насколько она придумана им? Не его изобретение. Но ему нравилась эта ситуация, он вообще любил дикости и вывихи. Нормальное его не устраивало категорически. Мне он говорил, что надо совершить переход из аутентичности в аутичность, но вот беда — это нельзя симулировать.
Вообще, его занимало, как быть агентом в чужой среде. Как вызвать максимальное раздражение? Каминг-аут? А что нельзя? Вот это? Значит, это можно!
А напишите мне пьесу про Лютера! Лютер — вот это человек!
Я думаю, что из всех радикальных режиссеров нулевых он был самый.
Но радикальность, как говорил Набоков, проходит быстрее времени.
Я помню, как ехал в Перми через весь город, чтобы посмотреть первую открытую репетицию «Жизнь удалась». Делали ее для пермских актеров в каком-то пансионате. Актовый зал. Это был сильный шок. Я вдруг понял, что он понимал под своей системой. Все сошлось. Это было рождение нового звука. М.Ю. был спокоен и уверен. Вот тогда я понял, насколько убедительным может быть акт искусства. Он этим просто закрыл споры. Все, стоп, высказано. Поехали дальше.
Я сейчас так понимаю, что всякий режиссерский метод — это прежде всего личное, а потом накладывается техника и школа. В случае с М.Ю. я понимаю, что ему нужен был выломанный из контекста импульс, что-то глухо-юродивое. Бросающее вызов всему — и тогда он делал стойку. Вот! Здесь все плохо. А давайте посмотрим. А давайте залезем! И давайте это обоснуем.
И его постоянная неудовлетворенность. Что нового? Какие есть тексты? Он ведь действительно нуждался в этом. И он был азартным человеком. Ему очень хотелось проговорить про свое поколение. Но таких пьес не было. И он махнул рукой на них. Он любил молодежь, студентов, ему с ними было интересно. Они платили ему тем же.
А потом начались политические события. Я ему как-то задал вопрос: а чего вы вот так за общество? А он ответил: я партийный.
И эта его последующая партийность (и Театра.doc), наверное, самый сильный для меня образец гражданского поведения.
Я приезжаю в Самару, там старые деревянные дома. Хожу и думаю — вот там живут персонажи ранних пьес Угарова. Уютно, тихо и страшно.
Был на проекте в Вятке, выложил фото в сеть. Угаров: «Вы где остановились? Я через дом жил, в таком-то». Подошли, да.
Михаил Юрьевич…