Сегодня, 9 октября, в петербургском театре «Karlsson Haus» (площадка на Кирочной) пройдёт премьера спектакля Алексея Лелявского «Esse Homo» (18+) по мотивам «Путешествий Гулливера» Свифта.
Алексей Лелявский — легенда белорусского театра кукол, режиссёр, во многом сформировавший его сегодняшнее лицо и определивший выход национального театра на мировой уровень. С командой «Karlsson Haus‘a» Лелявский сотрудничает давно. Он поставил здесь четыре спектакля для взрослых: «Ваня», вдохновлённый русскими народными сказками, — абсолютный зрительский и фестивальный хит, принёсший, в частности, персональную «Золотую Маску» самому режиссёру; «Биография» по мотивам «Гадкого утёнка» Андерсена; «Wanted Hamlet» по пьесе Марселя Кремера, специально переведённой на русский для этой постановки; «Одиссей» по мотивам поэмы Гомера. Свою пятую премьеру в петербургском театре Лелявский выпускает спустя 8 лет после предыдущей совместной работы, причём вновь создаёт спектакль для взрослых.
Четырёхчастный роман Джонатана Свифта «Путешествия в некоторые отдалённые страны света Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей», как и особенно популярный на сегодняшней сцене «Дон Кихот» Сервантеса, относится к числу величайших книг в истории человечества, которые, однако, лишь немногие читали целиком и не в пересказах или адаптациях. При этом «Путешествия Гулливера» зачастую воспринимаются ещё и как сказочная история для юных читателей. Лелявский стремится вернуться к замыслу автора, с чем и связано изменение названия постановки на библейские слова «Esse Homo» («Се Человек»).
В описании постановки говорится: «Остаток своей жизни Гулливер, который большинству из нас запомнился по двум своим первым путешествиям в страну Лилипутов и страну Великанов, проводит в уединении. Он отказывается от общения с семьёй и друзьями, старается избегать людей. Главные его собеседники — лошади. Его прошлое — большое путешествие, и сейчас не очень понятно, произошло ли оно наяву или лишь в его воображении. Гулливер вспоминает… Лишённый возможности сопротивляться, он был вынужден наблюдать мелкую, бессмысленную жизнь лилипутов. Он подвергался насмешкам лишённых малейшего сочувствия великанов. Он скитался по лабиринтам псевдонаук и абсурдных проектов лапутян. Он боялся найти в себе сходство с особенной породой животных: грубых, алчных, похотливых, но так внешне похожих на человека…».
Подробнее о замысле и «современных мотивах» премьеры рассказал сам режиссёр: «Большинство идей спектаклей у меня рождается из книжек, которые мне удалось прочитать до конца, а потом я обнаружил, что большинство их не читали. Мне становится очень обидно: почему у людей не хватает терпения дочитать? История, описанная Свифтом, всем известна только по первым двум частям — почему-то считают, что третью и четвёртую читать не обязательно. В спектакле мы создаём адаптацию: стараемся не изменять содержанию, но понимаем, что это должно быть более доступно. Стремимся сохранить глубокий смысл Свифта, но не утяжелить до такой степени, чтобы всё стало малопонятным. При этом специальных отсылок к современности у нас нет, мы ничего не меняем. Но любое произведение, которое мы читаем, интересно нам потому, что мы обнаруживаем в нём, написанном давным-давно, то, что отзывается в нашем времени, — без этого, мне кажется, постановка не имеет смысла. Если у кого-то возникают определённые ассоциации с сегодняшней ситуацией в мире — это только свидетельство того, что на протяжении веков проблемы сохранились. „В мире существуют лишь две великие державы“, — это не мы сочинили, это Свифт написал. Конечно, что-то отдельное мы и сочиняли, но как раз более лиричное и юмористическое, а серьёзные фрагменты текста — это всё Свифт. Просто когда мы читаем адаптацию и считаем, что это книжка для детей, то даже находя эти слова, не ищем в них смысла — такой парадокс нашего восприятия. Так же, как со сказками Андерсена или Пушкина. И когда мы говорим про название „Путешествия Лемюэля Гулливера в некоторые отдалённые…“, то сразу возникают стереотипы и клише: „это для детей“, „это про лилипутиков“ — ну, в лучшем случае, „про великанчиков“… А поскольку мы не про это, не про то, что есть большие и маленькие, а про то, что внутри человека происходит, возникло такое евангельское название, слова Понтия Пилата о Христе: „се человек“, „это человек“. Но у нас более широкий смысл: „это человек“ может быть разным, и мы пытаемся найти, где он какой, каким бывает. В своё время я нашёл у Босха изображение мальчика (Христа) с ходунками и подумал, как интересно: вот маленькие дети все хорошие, делают первые шажки, растут, а потом вырастают абсолютно разными. И не только „разными хорошими“ — почему-то иногда и „плохими“. И это всё люди. Но что ж мы всё про других, тут с собой бы разобраться: вот мы растём и в какой-то момент задаём себе вопрос — откуда ж в нас столько дерьма-то? Вроде мы такие хорошие, и никаких поводов и причин стать испорченными не было… Вот про это и спектакль. Как и всегда у Свифта — о человеке, о природе человека. Что в ней такого, что мешает ему быть, условно скажем, божественным созданием, почему он всё время сворачивает на какой-то непонятный путь. Когда я перечитывал книжку, то поразился, что человечество топчется на месте. Проблема остаётся той же: что не так с самим человеком, что ему делать с самим собой?.. И, может быть, кто-то посчитает наш спектакль пессимистичным. Но для меня он оптимистичен. Потому что когда человек осознаёт свою сущность — в этом есть надежда. Пессимизм — когда он не хочет признавать то, кем является. А если человек понимает, кто он есть (вне зависимости от оценки, положительной или отрицательной) — для меня это очень большой повод к оптимизму».
Спектакль создавался в соавторстве с актёрами-участниками — причём, как поясняет сам театр, в премьере занят «звёздный состав»: Михаил Шеломенцев, Наташа Слащёва, Виктор Клочко, Юлия Иванова, Роман Еникеев, Виктория Лавренова, Филипп Бородин и Семён Мруз. А над сценографией работает ещё одна театральная легенда — художник Эмиль Капелюш.