За нынешний, “отредактированный” пандемией сезон, в Петербурге вышло уже два спектакля по пьесе “Мещане”: в начале сезона – в ТЮЗе имени Брянцева ее поставила Елизавета Бондарь. А совсем недавно в Театре Ленсовета появился спектакль Василия Сенина. Корреспондентка журнала ТЕАТР. начала с ТЮЗа.
«Дешевые венские стулья с тошнотворной правильностью стоят у стен», – в «Мещанах» Горький тщательно прописал и даже выделил в отдельную часть «обстановку». Обстановка (не только мебель в квартире, разумеется) – вообще важное определение в феномене мещанства. Чтобы все, как у всех, чтобы все по стандарту.
Режиссер Елизавета Бондарь взяла на себя и сценографию своего спектакля и с той же тошнотворной правильностью выстроила квартиру по стандартам Ikea – много маленьких комнаток-сот, стандартная узковатая мебель. Только вход в квартиру – откуда-то снизу, точно из преисподней. Ощущение преисподней усиливается, когда появляются персонажи – в «исторических» костюмах от Леши Лобанова, с белыми лицами, распространяя вокруг себя облачка пыли (праха) от любого поворота, с интонациями заводных механизмов. Из этих интонаций и других потусторонних звуков (церковное пение, шорохи, шумы) складывается ирреальная музыка небытия, которое почти похоже на живую жизнь.
Глава семейства Василий Васильевич (Александр Иванов) и жена его Акулина Ивановна (Василина Стрельникова) – основа механизма «Мещан»: ловко подогнанные друг к другу за жизнь, они давно уже двигаются синхронно – крестятся, ложатся, встают. В этой синхронности и слаженности нет никакого родства, когда-то бывшего любовью, а есть лишь рациональное удобство совместного бытования. Притерлись, как смазанные шестеренки.
«Мещане» вообще напоминают сложную заводную игрушку, где у каждой фигурки есть своя функция, свой голос и свои психологические жесты: зачарованный длинноволосый безвольный «Кен» Петя Бессеменов (Максим Подзин) и вечная невеста Татьяна (Алиса Золоткова), румяная как дымковская игрушка работница Поля со старательным оканьем (Анастасия Казакова) и громогласный, как Петрушка, Нил (Кузьма Стомаченко), русская Коломбина Елена Николавна (Анна Слынько), всклокоченный и колоритный, как соломенная кукла-оберег, Перчихин (Артемий Веселов) и жовиальный «Кощей» Тетерев (Иван Стрюк), охочий до водочки и кровушки.
В финальной сцене распада семьи все участники скандала говорят почти шепотом, свистя и шипя от ненависти друг к другу. Их фразы распадаются на фрагменты без всякой логики, цепляясь друг за друга, как разболтавшиеся шестеренки механизма, у которого заканчивается завод.
Единственный живой человек здесь – охранник из нынешних времен (Никита Остриков): он сухо рапортует «на объекте», когда его ищет начальник, и надолго зависает в этом странном пространстве, где под подушками рассованы чужие дневники. Охранник слышит голоса их авторов: молодая одинокая бодрящаяся женщина, вялый студент, вылетевший из университета за участие в митинге, на который пошел за компанию, бывший управленец, теряющий свое место, – современные Бессеменовы. Люди, которые за сто с лишним лет так и не вырвались из своей матрицы, хоть и сделали бюджетный евроремонт, расчертив себе с «тошнотворной правильностью» границы дозволенного.
Рецензия на спектакль в Театре им. Ленсовета появится в ближайшее время.