До Анатолия Эфроса, как, впрочем, и после него, мольеровского «Дон Жуана» у нас почти не ставили. Между двумя самыми известными русскими постановками — мейерхольдовской (1910) и эфросовской (1973) — прошло больше шестидесяти лет. Почему так случилось — разговор отдельный. Тем интереснее, что для самого Эфроса история про «Дон Жуана» была если не навязчивой идеей, то как минимум постоянной темой, одним из лейтмотивов творчества.
Помимо собственно мольеровского «Дон Жуана», которого Эфрос поставил в Театре на Малой Бронной, в его «донжуанский список» можно включить как минимум две работы: «Продолжение Дон Жуана» (1979), спектакль по пьесе Эдварда Радзинского на Малой сцене Театра на Малой Бронной, и радиоспектакль по пушкинскому «Каменному гостю» (1978). Эскизом еще одной версии мольеровского «Дон Жуана» можно также считать вставные сцены в телевизионном фильме «Несколько слов в честь господина де Мольера», который Эфрос снял по мотивам книги и пьесы Михаила Булгакова в 1973 году — через семь лет после того, как запретили его Мольера в «Ленкоме».
Однако если быть совсем уж точными, три вариации на тему плюс эскиз — далеко не вся эфросовская «бухгалтерия» по «Дон Жуану». Ведь два состава, попеременно занятых в спектакле по Мольеру на Малой Бронной (в одном играли Николай Волков и Лев Дуров, в другом Михаил Козаков и Леонид Каневский) — это, в сущности, две разные концепции пьесы и, следовательно, две разных постановки.
Мизансцены в том легендарном спектакле были лишь матрицей, в которой могли с равным успехом существовать два абсолютно не похожих заглавных героя. А судя по телеэскизу, где играли Александр Ширвиндт и Юрий Любимов, у Эфроса в запасе был и третий вариант мольеровского «Дон Жуана». Гипотетические четвертый, пятыи и даже шестой напрашиваются сами собой: если вспомнить, что в «Продолжении Дон Жуана» главную роль у Эфроса играл Андрей Миронов (и репетировал Олег Даль), а в Каменном госте озвучивал Владимир Высоцкий.
В «донжуанском списке» великого режиссера могло быть и много больше пунктов: говорят, он хотел поставить все, что связано с именем Дон Жуана, начиная с Тирсо де Молины — Мольера, Моцарта, Байрона, Пушкина, Гофмана… И, кстати, собирался соединить в том легендарном спектакле на Малой Бронной сразу две версии истории о Дон Жуане — мольеровскую и пушкинскую. Но в результате остановился все же на пьесе Мольера.
К сожалению, от эфросовских «Дон Жуанов» для исследователя осталось совсем немного: короткая запись репетиций спектакля на Малой Бронной (с Николаем Волковым и Львом Дуровым) да телефильм о Мольере. Представить, каким был мольеровский Дон Жуан с дуэтом Козаков — Каневский и Продолжение Дон Жуана Радзинского с Андреем Мироновым, можно только по нескольким сохранившимся фотографиям. Но главное — остались книги Анатолия Эфроса. Читая ее сегодня, с удивлением обнаруживаешь, что многое из его рассуждений о «Дон Жуане» неожиданным образом рифмуется с театром наших дней. Новый спектакль Дмитрия Чернякова, описанный в статье Ильи Кухаренко (см. стр. 34), яркое тому свидетельство.
Статью Елены Горфункель «И вот я играю Мольера…», посвященную эфросовским постановкам Мольера, а также рецензию Ирины Мягковой на спектакль «Дон Жуан», опубликованную в журнале «Театр» в 1974 году, можно прочитать в сборнике «Театр Анатолия Эфроса» (Составитель Марина Зайонц, издательство «Артист. Режиссер. Театр.», 2000)