Угаров постоянно говорил, что все преподают, причем непонятно что, а самому важному — как жить с собой — не учат. Он чувствовал, что в современном мире перестала работать стандартная схема образования, поэтому в какой‑то момент он психанул и придумал «Антишколу». Мы внутри это называли «фантастически интенсивным образованием»: полтора месяца обучения, пять преподавателей — жизнь обещала никогда не быть прежней
Попасть в «Антишколу» может каждый, чтобы оказаться в разных руках разных преподавателей и попытаться понять, что происходит с тобой и миром. И что такое этот «ты» и современность.
«Антишколу» Угаров собрал из пяти направлений:
• «Актерское мастерство, или как отдохнуть от надоевшего себя» — курс самого М.Ю. В этом же курсе у него: импровизация как способ жить, практическая драматургия или конструирование реальности, мифология себя (как обнаружить желаемого себя и не разочароваться), техника постановки в тупик, поиск безысходности как креативного состояния.
• «Городская интервенция», где город — это сценическая площадка (ведет комиссар Всеволод Лисовский).
• «Сторителлинг» — как рассказать историю и не облажаться (актер и режиссер Константин Кожевников).
• «Поэзия повседневности» — как всмотреться в работу родной речи, чтобы, возможно, что‑то понять в себе (поэт и драматург Андрей Родионов и драматург Екатерина Троепольская).
К моменту возникновения «Антишколы» М.Ю. уже преподавал в Школе документального кино и театра Разбежкиной и Угарова и в литературных мастерских CWS — у него была своя программа и «правила жизни». Все это он бережно принес в «Антишколу», чтобы рассказать о правилах жизни с собой не только режиссерам, актерам и драматургам, которые хотят быть в профессии, но и всем, кто просто «в сложных отношениях с собой». Обычным людям, которые не могут относиться к жизни как драматургическому материалу или которые все «нераскрепощенный внутренний опыт», как называл это М.Ю.
1. «Выход за «я» — самое интересное в искусстве. Но для этого нужно понять, что такое «я»
В Школе документального кино и театра Михаил Юрьевич преподавал предмет, который назывался «постановка взгляда». Сначала мы думали, что Угаров приходит и ломает твою оптику через колено — настолько внезапными и неудобными были его занятия. Чего только стоило «как меня сломали» — рыдания, истерики, хохот — и огромная боль, которую каждый из нас нес М.Ю. как большую драгоценность, тетешкался с ней и не мог подойти ближе, чтобы рассмотреть. А потом на занятии он разбирал драматургию: сюжет, причинно-следственные связи и все остальное — и ты уходил домой свободным. Так мы поняли, что Угаров не ломает, а занимается очень тонкой настройкой зрения: как ты видишь этот мир, а главное — себя. И что такое это «я», про которое ты на самом деле ничего не знаешь.
2. «Работать нужно на своих недостатках. Из них можно сделать свой стиль»
Мы все стремились быть идеальными, хорошими, всем нравиться, и особенно — чтобы никогда у нас не было провалов. Угаров находил в нас какую‑нибудь дурацкую привычку или особенность и влюблялся в нее. Так мы начинали понимать банальное про себя: мы — это всё подряд — и хорошее, и нелепое, и немного все мудаки. Но все очень интересные.
4. «Вся школа — борьба со страхами: сцены, партнера, провала, собственной бездарности»
Самым страшным для тех, кто приходил в «Антишколу» (да и для всех нас), было рассказывать о себе и ничего (и никого) не играть — было страшно, что люди вокруг узнают, какой я, и не полюбят. Этот страх М. Ю. умел превратить в достоинство — «да, я боюсь, но и все остальные на самом деле — тоже». И еще учил самому главному — «учит только провал». То есть как учил — чего начисто был лишен Угаров, так это менторства и позиции «мастер». Он постоянно повторял, что мы учимся друг у друга. Он страшно не любил слова «учитель» или «мои ученики», но теперь не оставил нам выбора: «ученик Угарова» — очень большая ценность и такая же большая ответственность.
5. «К дискуссии о садизме в творческом вузе. Я — за!»
В конце марта 2018 года Угаров опубликовал в Фейсбуке пост, который взорвал все театральное сообщество (а это он умел), заявив, что он за насилие и садизм в творческом вузе. И все ему поверили. Как можно верить драматургу, одним из главных приемов которого всегда был принцип опрокидывания ожиданий — себя, читателей, зрителей. Так и тут: он опрокинул высказывание. Угаров и насилие — вообще сложно представимые рядом вещи. На самом деле вся его школа и принцип педагогики — это любовь. Огромная. Особенно к тем, кто нелепый, неуместный или выглядит совсем сумасшедшим. В его пьесе «Облом off» есть сцена с Ильей Ильичом и Аркадием:
АРКАДИЙ — ОБЛОМОВУ (в восторге): Вы — настоящий сумасшедший! <…> ОБЛОМОВ — АРКАДИЮ (в восхищении): Вы — сумасшедший!
«В восторге» и «в восхищении».
Угарова «сумасшествие» — все, что выбивалось за пределы общепринятой «нормальности» — по‑настоящему восхищало. Эта свобода и ответственность одновременно — быть «идиотом». У него даже задание было — «выпустить своего внутреннего идиота». Я тогда так перестаралась, что пришла на следующее занятие и спросила, а как его обратно‑то засунуть? На что М.Ю. сказал: а не надо, пусть успокоится, потом будет вам помогать в трудных ситуациях.
М.Ю. умел преподавать так, что люди — неприкаянные, неуместные, со своим огромным букетом комплексов и историй «как меня сломали» — чувствовали, что их ценят и любят именно такими — и начинали что‑то делать. Но главное — не бояться.
М.Ю.: «Вы замечали, что люди среднего дарования (или без оного) очень трудолюбивые? А вот одаренные… И тут я за садизм, применение пыток и побоев. (Остальное не помогает).
Мы много говорили об этом с Мариной Разбежкиной. Потому что самое страшное предательство — это предательство дара. Тебе дали, а тебе лень (или некогда) взять».
Так вот «садизм», о котором написал Угаров, эти самые «пытки» и «побои» — это любовь. Талант, как считал М.Ю., всегда не уверен в том, что он талант, а Угаров давал тебе право на тебя, и ты уже не мог сказать: «Ой, да у меня ничего не получается» — у тебя была ответственность перед собой и, как ни странно, перед М.Ю. и его любовью.
Повезло попасть в руки к М.Ю. только двум первым наборам «Антишколы». Теперь они играют в спектакле, который с ними начал делать Угаров, — и в этом всё: новая гуманность (любой человек интересен на сцене, и жизнь каждого — это целый спектакль), свидетельский театр (антишкольники рассказывают про себя и то время, в котором они живут — они сами и есть документ) и бесстрашие жить с собой. Спектакль «Взрослые снаружи» М.Ю. собрал на день рождения Театра.doc. В этом году ему исполнилось 16 лет, и мы логично заключили, что театр тоже подросток. Требует невозможного, утверждает, что запрещать запрещено — в общем, остается яростным идеалистом в мире, где панические атаки общества становятся нормой. В спектакль позвали антишкольников, собрав их истории из серии «мне 16». В результате сегодня его доделывал режиссер Александр Кудряшов, а в репертуаре «Дока» появился спектакль жанра «театр горожан», как его называет Елена Ковальская.
Так М.Ю. научил обычных людей, никогда не имевших отношения к театру, работать на сцене, собирать истории и не бояться ничего, в том числе себя.
Он умел «не подавлять личность, а вынимать ее».