Сегодня, 9 января, в Замоскворецком суде города Москвы прошло рассмотрение ходатайства следователя о продлении меры пресечения режиссёрке Жене Беркович и драматургу Светлане Петрийчук. Судья Лариса Семёнова продлила срок содержания под стражей на два месяца, до 10 марта.
По словам следователя, «причастность Беркович Е.Б. к совершению инкриминируемого ей деяния подтверждается совокупностью собранных по делу доказательств: показаниями свидетелей, подозреваемых и обвиняемых, результатами ОРД, заключением комплексной деструктологической судебной экспертизы, другими материалами уголовного дела». В качестве препятствий для изменения меры пресечения он назвал то, что «Беркович может продолжить заниматься преступной деятельностью и влиять на показания свидетелей по делу», а также «может скрыться от следствия и суда».
Женя Беркович выступила в зале суда с речью, которую мы приводим ниже полностью: «Мы всё ещё в суде, где обсуждается вопрос избрания или продления или апелляции на нашу меру пресечения. И каждый раз есть фраза, которая меня совершенно завораживает. Она звучит примерно так: „Суд не видит оснований для изменения меры пресечения, поскольку не изменились обстоятельства, при которых она была избрана“.
Ваша Честь!
Я должна констатировать:
Всё действительно так и есть.
Тут и нечего дискутировать.
И наши аргументы и правда всегда похожи.
Потому что от следствия каждый раз
Мы слышим один набор из формальных фраз,
И, естественно, отвечаем одно и то же!
Всё продолжает повторяться и повторяться.
Я уже не знаю, за что мне браться
И как нам драться.
Написать речь и спеть её? На бурятском?
Продавать в ней рекламные интеграции.
Каждый раз, когда нас со Светой везут сюда,
Мы надеемся. Но что-то никак пока.
Как граждане мы рассчитываем на час суда,
Но каждый раз получается День сурка.
На один вопрос существует один ответ!
И мы его даём: иногда по видео, иногда, как сейчас, вживую.
Про возможность скрыться, которой нет,
Про давление на свидетелей, которых не существует.
И про то, что из дома с браслетом никуда я не убегу,
Я в этой драме в любом случае до финала.
И продолжить преступную деятельность
Я по-прежнему не могу,
Потому что я её в принципе не начинала!
Я в России, под следствием. От его сетей
Мне при всём желании никуда не деться.
У меня по-прежнему двое больных детей,
Которых снова лишают детства.
16 лет детдомов — это на двоих.
И вот наконец дом, безопасность, мама.
Можно же мучать меня и не мучать их?
Просто не мучать, это уже не мало.
У меня всё то же жильё в Москве.
И прописка та же, и адрес запомнить просто.
Вот только бабушки: до ареста их было две.
Теперь одна. Через месяц ей девяносто.
Я надеюсь, будет…
И следствие всё ещё ничего не смогло нарыть,
Несмотря на все ресурсы и все возможности.
И по-прежнему никто не спешит закрыть
Это наше Дело Особой Сложности.
Это дело — мёртвое, всё, его песня спета.
Его не спасти экспертизой, допросом, словом.
Слышите, за девять месяцев можно было родить целиком эксперта.
И он бы вышел вполне готовым!
Может, уже закончить с публичной поркой?
Мы не в восьмидесятых и за окнами не бараки.
Разница между следствием и разборкой
В том, чтобы доказать, а не наказать!
Но следствие довольно, так всё легко устроив.
Удобно же: дело не движется, мы сидим.
Эта стратегия для реально крутых героев.
Противник не вышел на поле, значит, непобедим.
Ваша честь! Мы не сами выбрали этот путь
И нашу дорогу не назовёшь комфортной.
Понимаете, когда неизменна суть,
Художнику остаётся работать с формой.
А суть не изменится — здесь не может быть разных сутей,
Это вам скажет любой ребёнок — не важно, чей.
Как граждане мы рассчитываем на справедливых судей,
Ещё немножко рано для палачей.
Но я всё ещё верю, что вы не один из них.
Что для вас это тоже серьёзный и честный выбор.
И раз он зачем-то у вас возник,
То, значит, и мы всё ещё можем ждать сюрпризов.
Я сейчас закончу, у меня нет четырёх томов,
К сожалению, нет даже двух тетрадок.
Но если нет надежды на выбор слов,
Остаётся делать ставку на их порядок.
В конце концов, наступил Новый год,
Прилетел дракон — не паук, не червяк, не немая рыба.
Я прошу вас, вспомните про чудо и про закон —
Это почти синонимы. У меня всё. Спасибо».
Светлана Петрийчук в своей речи подчеркнула: «Я бесконечно продолжаю удивляться, как могут всех устраивать документы из ксерокса как будто. Ровно всё то же самое… Два месяца — и ходатайство удовлетворяется».
Напомним, 4 мая Беркович и Петрийчук были задержаны. Уголовное дело открыто по статье 205.2 УК РФ — «Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма». 5 мая прошло заседание суда по избранию меры пресечения для Беркович и Петрийчук — обе были отправлены под арест на 2 месяца до 4 июля. 30 июня прошло очередное заседание, где заключение в СИЗО было продлено до 10 сентября. Аналогичное решение было принято и на заседании 6 сентября — арест был продлён до 4 ноября. 2 ноября прошло заседание в Замоскворецком суде — Беркович и Петрийчук оставили в СИЗО до 10 января.
Причиной задержания стал спектакль Беркович «Финист Ясный Сокол» по документальной пьесе Светланы Петрийчук — о женщинах, которые познакомились в интернете с представителями радикального ислама и уехали к ним в Сирию.