7 и 8 мая в «Глобусе» сыграют документальный спектакль о том, как Великая Отечественная война отразилась в сознании сибиряков. Ещё осенью театр пригласил новосибирцев поделиться семейными историями, люди откликнулись — пришли со своими рассказами и фотографиями. Разговор продлился больше трёх часов.
Теперь с этим материалом работают режиссер спектаклей в Театре.doc Анастасия Патлай и драматург Андрей Иванов, которые для того, чтобы провести исследовательскую работу, не только пообщались с жителями города, но и побывали в музеях, выезжали в Академгородок.
«Год назад ко мне обратилась с этим предложением Инна Кремер, замдиректора по творческим вопросам «Глобуса», потому что знала, что у меня есть несколько работ в Сахаровском центре, спектакли «Кантград» и «Милосердие», – рассказала журналу ТЕАТР. режиссер спектакля Анастасия Патлай. – Мне показалось очень интересным, во-первых, работать с памятью города, который мне не знаком, во-вторых, поработать в государственном театре – для меня это первый опыт. Рискнула и предложила театру свою команду: драматурга проекта Андрея Иванова, композитора Кирилла Широкова, художника Михаила Заиканова, хореографа Таню Чижикову, художника по свету Лену Перельман. Поэтому я не одна, а со своими любимыми соратниками. Вместе с Андреем в октябре мы на неделю приехали в Новосибирск и в режиме нон-стоп встречались с работниками музеев, собиравших когда-то интервью ветеранов. Новосибирск – это тыл, а значит изнурительный труд женщин и детей для фронта. Человеческий подвиг, который не был по достоинству оценен и отрефлексирован потомками. Во время поездки мы встретились с 15 – 20 горожанами, которые были готовы рассказать свои семейные истории. Люди вспоминали своих близких и рыдали. Для меня это стало знаком какой-то непрожитой травмы. В процессе работы мы поняли, что это не до конца исследованная тема. И нет таких ученых в Новосибирске, которые бы занимались именно жизнью тыла. Если в случае с Калининградом мы работали со множеством личных нарративов, которые лет тридцать назад собрали калининградские историки, то в Новосибирске такого объема нет, поэтому собираем по крупицам. Здесь, скорее всего, получится фреска из народных свидетельств. Были истории, которые нас поразили. Женщины, имевшие на руках несколько детей, вынуждены были идти на заводы с жесточайшими дисциплинарными условиями и наказаниями. Одна из женщин должна была скрываться от правосудия, потому что у нее заболел младенец, а больничного никто давать не собирался – она перестала ходить на завод и пряталась по подвалам, чтобы выходить своего ребенка. Спросили новосибирцев и о Дне Победы – воспоминания оказались очень разными. Кто-то говорит, что город в тот день вымер, потому что все побежали на вокзал встречать мужей и братьев. Кто-то рассказал, что на главной площади был митинг и безумная радость. А одна женщина, внучка одной из работниц завода, которая на момент войны была 17-летней девушкой, рассказала о том, как бабушка пришла на завод и увидела пустой цех. На месте оказался только начальник цеха, который сказал ей о том, что война закончилась, подхватил ее на руки и закружил – совершенно киношный кадр. А потом девушка пришла домой и увидела маму, оплакивающую погибшего отца. Похоронка уже была, но пока война не кончилась, она все еще надеялась. Другие же на встрече ничего не могли рассказать, потому что их дедушки ничего не говорили им о войне. Для нас драматургом это тоже оборотная история мифологизации этих историй – некая фигура умолчания, невозможность говорить о страшном опыте».