Сегодня и завтра, 30 и 31 октября, на площадке московского Открытого театрального пространства «Арт-платформа» пройдёт премьера спектакля Ивана Пачина «Тоня Глиммердал» (9+) — работы петербургского «Театрального проекта 27».
«Тоня Глиммердал» — одна из самых популярных современных книг для детей и подростков, написанная «новой Астрид Линдгрен», скандинавской писательницей Марией Парр. По словам режиссёра, этот материал для совместной работы ему предложила исполнительница главной роли — актриса Театра имени Вахтангова Евгения Ивашова. Ранее Пачин уже неоднократно ставил книги Парр — в 2017 году в созданном им независимом «Творческом объединении 9» выпустил «Вафельное сердце» (камерный моноспектакль Егора Строкова, однокурсника Ивашовой), а позднее два спектакля большой формы в Тверском ТЮЗе.
Формально жанр спектакля на сайте «Театального проекта 27» обозначен как «книга в театре». Это характеристика камерного решения постановки: по замыслу, спектакль —рассказ об уже случившихся событиях, который ведёт Тоня Глиммердал («бесстрашная и бессмертная», по выражению Ивана Пачина). Ивашова играет не только заглавную героиню, отважного и оптимистичного подростка, но и всех других обитателей норвежской деревеньки, за исключением её лучшего друга. Этим другом для единственного в округе ребёнка становится её крёстный, старик Гунвальд. На эту роль приглашён Сергей Быстров — актёр Театра имени Маяковского, участник ряда независимых проектов, включая «Театр Предмета». Одной из создательниц последнего была художница «Тони Глиммердал» Ольга Галицкая.
Для Евгении Ивашовой новая работа — первый опыт сотрудничества с Иваном Пачиным, но не первая роль в спектакле для детей. На сцене родного Вахтанговского театра она дебютировала в спектакле своего мастера Александра Коручекова «Питер Пэн» (2015), в котором до сих пор играет роль Венди.
О том, в чём премьера стала для участников новым опытом, а в чём — возвращением к старому, нашей редакции рассказал Иван Пачин: «Я посмотрел недавно то „Вафельное сердце“, в котором играет сейчас артист СТИ Слава Евлантьев — хорошо очень играет, — и мне показалось, что это спектакль, верный по тональности, что ли: какой-то очень правильный по своей простоте. Если мы уходим в какие-то „большие“ работы, там работает другая группа мышц. И с точки зрения такой „пустоты“ — артист на сцене и больше ничего — это, как говорит герой „Андрея Рублёва“, „по мне — лучше и не надо“. Фокус внимания в театре для детей немножко иной, и переходы иного качества. Чтобы взрослому артисту играть девочку или мальчика, ему нужно самому внутри себя найти ребёнка. И это не то, с чем обычно артист сталкивается, как оказывается. В том числе потому, что здесь ещё нет наигранности: во взрослом театре мы имеем дело со шлейфом интерпретаций, а в театре для детей есть момент удивления и парадокса. Должен быть зашкаливающий уровень простоты — если ты до него не доходишь, значит, нужно ещё что-то обрезать, убрать. Нужна чистота — истории, самой Тони, ребёнка и его восприятия… И чтобы твой интерес соединился с интересом зрителей: тебе интересен не ты сам в роли артиста (потому что это данность), а рассказывать конкретную историю. И самое важное — это живой человек, который позволяет тебе, зрителю, смотреть на то, как он делает свою работу. Делает не для тебя, но без тебя этот процесс будет значительно слабее.
Есть что-то главное, и это главное находится в человеке. Что ему нужно, чтобы рассказать историю? — необходимый минимум, чтобы эта история была рассказана проще (не сложнее!). Интересно, что в самой девочке Тоне больших изменений не происходит — разве что какие-то всплески. Она катализатор истории, но получает меньше, чем Гунвальд. Поэтому визуально мы решили, что есть ограниченное количество предметов, с которыми Тоне интересно играть, — это разные предметы, которые становятся живыми и наполненными, как бы говоря: „Возьми меня, я тоже хочу поиграть“. Мне кажется, мы все окружены предметным миром и фантазируем. Мы подумали: что взяла бы Тоня, чтобы рассказать эту историю? Наверное, вещи тех людей, которые в ней фигурируют. И мы как бы начинаем с конца: это та история, которую могла бы рассказать сама Тоня. Мы играем, что они открывают новый кемпинг. И здесь мог бы быть жанр „в день открытия кемпинга „Счастье““, мне кажется. И здесь, как вообще бывает в театре для детей, работает логика: у Някрошюса эта сцена была бы решена так, у Додина — так, а как её решил бы сам главный герой?.. А сама Евгения Ивашова, что называется, заразительная актриса. И я давно, чуть ли не со времён „Вафельного сердца“, не делал такую работу, где только два человека, — возможно, от этого я внимательнее всматриваюсь в человека, в те детали, на которые обычно не хватает времени. А важнее всего — передать любовь. Любовь к жизни, которой обладает Тоня Глиммердал. К месту, откуда ты родом, как бы это банально или парадоксально ни звучало. Потребность не относиться халатно к тому, что вокруг».