Снова Мими

Анна Нетребко все-таки выступила в Вене. Рассказывает очевидец.

13 сентября на церемонии в австрийском Графенэгге Анна Нетребко получила премию за «лучшую главную партию» Леди Макбет в минувшем сезоне Венской государственной оперы. Церемония Musiktheaterpreis – национальной премии в области музыкального театра, смоделированной по принципу «Оскара» – стала для Нетребко венцом триумфальной недели, в ходе которой венская публика, невзирая на незначительные протесты, с восторгом приняла российско-австрийскую, как ее тут называют, певицу в партии Мими на открытии сезона в театре на Рингштрассе.

Произошло это после многих споров, сомнений и недоумений – она, дескать, слишком поздно и недостаточно дистанцировалась от российского руководства после 24 февраля. Первый спектакль 5 сентября стал не просто событием музыкально-театральной жизни, но и общественно-политическим явлением по крайней мере для Австрии, а может быть, и для Европы, настолько знаковой стала фигура Нетребко в обстановке противостояния и политизированных дискуссий о месте русской культуры в сегодняшнем мире.

Накануне открытия сезона новый выход звезды на венскую сцену был заметной темой в австрийских СМИ. Одна из ведущих газет страны, леволиберальная Der Standard даже вышла с дебатирующими колонками: «за» и «против» возвращения Нетребко. Идя на спектакль, публика проходила мимо небольшого митинга протеста под флагами Украины и плакатами, ассоциировавшими русскую культуру с танками и бомбами или припоминавшими Нетребко ее фотографии с Владимиром Путиным или с флагом ДНР (по разным подсчетам, в пикете участвовали от 20 до 40 человек). А уже на самом спектакле, когда в середине первого акта Мими появилась на сцене, в зале раздались крики неодобрения «бу». Но они тут же потонули в шквале аплодисментов и криках «браво», сопутствовавших в дальнейшем каждой арии главной героини и тем более ее выходам на поклоны.
Уже второе представление «Богемы» 11 сентября полностью лишилось политического шлейфа, а в музыкальном отношении вознеслось на ещё большую высоту. Не было уже ни демонстрации протеста у входа, ни единого крика «бу».
Искусство победило.

Анна Нетребко в превосходной форме. Казалось бы, партия Мими – пройденный этап в эволюции ее голоса и выбираемого ею репертуара, двигавшегося от лирико-колоратурного к лирико-драматическому и даже драматическому сопрано. От Людмилы к Сюзанне, от Виолетты к Леоноре, от Леди Макбет к Турандот. Эта эволюция далеко не всеми воспринималась положительно. Возникали вопросы, не сходит ли дива вообще с большой сцены. На Зальцбургском фестивале, например, Нетребко блистала в партии Мими десять лет назад, в 2012 году. С тех пор сколько воды утекло! В программе Зальцбургского фестиваля этого года, объявленной еще в декабре прошлого, до всяких политических отмен, Нетребко вообще не было – впервые за 20 лет. И вот она снова чарует лиризмом, кантиленой, фразировкой, развитием от тончайшего пианиссимо к полному и объемному звучанию, способностью передать в зал мощную эмоцию милой, любящей и умирающей от чахотки героини.

В спектакле 5 сентября ей явно удался наиболее драматический в вокальном отношении третий акт. Но 11 сентября, освободившись от нервозности окруженного страстями первого выхода, она спела так, что невозможно выделить более или менее удавшуюся ей часть спектакля.
Эта венская «Богема» замечательна не только присутствием Нетребко. Дирекция театра собрала действительно звездный состав. В партии Рудольфа – один из первых теноров современной оперной сцены Витторио Григоло, который превзошел самого себя: в его пении не было и тени слащавости или однообразия, которыми он иногда грешит. Их заменили пылкость, яркость и чувство меры в демонстрации собственных вокальных возможностей. В сравнительно небольших партиях друзей поэта Рудольфа также заняты артисты экстра-класса. В партии художника Марселя превосходный румынский баритон Джордже Петеан, а философа Колина – замечательный австрийский бас Гюнтер Гройссбёк. В партии Мюзетты с блеском выступила выпускница молодежной студии Большого театра, армянская сопрано Нина Минасян.

И все они – равно как и хоры (основной и детский) и оркестры (в яме и на сцене) под управлением маститого маэстро Бертрана де Бийи, и миманс – энергично жили в исторической постановке Франко Дзефирелли, осуществленной в Вене еще в 1963 году. Это звучит почти невероятно для современного европейского театра, но спектакль 11 сентября стал 450-м представлением в этой постановке. Настоящий памятник истории музыкального театра. Но не «нафталин». Он жив! Чарует своей изысканной красотой и непосредственностью. Глядя на него, вспоминаешь картины Мане, Писсаро или Коровина. И становится понятно, почему эта же постановка, привезенная в Москву миланским театром La Scala в 1964 году, стала тогда такой сенсацией. Не только потому, что пели Мирелла Френи и Руджеро Раймоди, а за пультом стоял Герберт фон Караян.
Проект звездной «Богемы» на открытие сезона в Вене «выстрелил» еще и благодаря эффекту внезапности. Первоначально планировалось открывать сезон сравнительно редко исполняемой оперой Фроманталя Галеви «Жидовка» (La Juive). Но заболели исполнительницы двух главных партий, и буквально за десять дней до спектакля руководство театра объявило о том, что вместо нее прозвучит «Богема» с Анной Нетребко. Билеты на все три спектакля моментально были раскуплены.

Дискуссия «в пузыре»

Еще в апреле этого года, когда объявлялась программа сезона 2022-2023 года, было неизвестно, появится ли Нетребко на венской сцене. В отпечатанной тогда брошюре в назначенной на январь 2023 года «Аиде» рядом с именами Элины Гаранчи (Амнерис) и Йонаса Кауфманна (Радамес) стоял прочерк. Хотя директор Венской оперы Богдан Рошчич и признал на пресс-конференции, что в этом суперзвездном составе ожидалось участие Анны Нетребко в партии Аиды. В отличие от некоторых других европейских менеджеров культуры, Рошчич заявил тогда, что «мы не можем требовать от людей деклараций». Непримемлемыми для федеральных австрийских театров могут быть лишь те, кто «документиально подтвержденным образом идентифицируют себя с войной».

По его словам, Нетребко достаточно ясно выразила свою позицию. «Не мое дело вступать в дискуссию, которая ведется в оперном мире, о том, почему это заняло так много времени, можно ли ей верить и так далее – меня это не интересует! Это заявление существует, и оно привело к тому, что спикер Госдумы России из-за него назвал Нетребко «предательницей». Лично моя позиция заключается в том, что мы не можем в нашей стране, в которой госпожа Нетребко тоже гражданка, объявлять ей запрет на профессию», – сказал тогда директор Венской оперы.

Более того, по словам Рошчича, вся дискуссия о «лабораторно чистой культуре» происходит «в пузыре» и совершенно не интересует публику. «Этот дискурс отчасти носит просто отвратный характер, – добавил он, – Потому что внутри культурной индустрии сводят счеты, которые вообще не имеют отношения к войне, цене войны и жертвам войны. То есть происходит приватизация жертв войны, чтобы свести счеты, имеющие совершенно иное происхождение».

Не прошло и двух недель, как имя дивы появилось в афише январской «Аиды», а в конце августа прогремела новость о сентябрьской «Богеме» с ее участием. По крайней мере для Вены, горделиво считающей себя «музыкальной столицей Европы», тема закрыта.