В московском Центре современной культуры «Гараж» проходит выставка «Кунсткамера Яна Шванкмайера».
Что такое вообще кунсткамера? Изначально это протомузей – форма музея, в котором нет селекции. Точнее, селекция определяется исключительно вкусом куратора. А также взглядами и интересами людей, которые к нему приходят. Априори они единомышленники. Такого рода музей существует и в России – это Кунсткамера Петра I.
Но Шванкмайер ориентировался не на нее, а на Кунсткамеру Рудольфа II, императора, как бы мы сейчас сказали, объединенной Европы – в XVI веке Священной Римской империи, короля Чехии. Того самого, у которого при дворе жил Арчимбольдо. Рудольф собирал диковинные вещи со всех концов света. Это могли быть скелеты двуглавых младенцев, естественнонаучные изобретения или произведения искусства. Все это существовало в едином пространстве, что создавало внутри него подобие конфликтной и даже театральной ситуации.
Подобная декорация существует и в реальной жизни Шванкмайера и в его творчестве. Недалеко от Праги есть дом, точнее даже замок, где он раньше жил вдвоем со своей супругой Евой Шванкмайеровой. Теперь она умерла. Вместе они были практически всю жизнь, и она была художницей многих его фильмов. В этом замке тоже своеобразная кунсткамера – там можно увидеть полотна Евы Шванкмайеровой, ассамбляжи, коллажи, «тактильные скульптуры», декорации и куклы самого Шванкмайера. Собственные произведения органично перемешаны с артефактами, которые они находили. Одно другому никак не противоречит. Собственно, это не ноу-хау Шванкмайера. Таким же образом существовал, например, Пикассо и многие сюрреалисты.
Как известно, Шванкмайер считает себя наследником сюрреалистической традиции. Хотя в Чехии есть свои собственные сюрреалисты, совершенно отдельные. И здесь очень важна параллель дома художника с домом алхимика, черного мага. Не случайно Фауст – давний и любимый его персонаж, а любимая тема Шванкмайера создание гомункулуса. Или – и это уже чисто пражская история – создание реббе Левом Голема. То есть, создание искусственной куклы, в которую алхимик и маг вдыхает жизнь.
Таким же образом существует и анимация Шванкмайера. Она вся в высшем смысле слова кукольная. Куклами могут выступать вырезанные из картона существа, или, например, живые актеры. Людей он снимает так же, как марионеток, а марионеток – так же, как людей. Например, закадровым текстом идет монолог из «Фауста» Гёте, а крупным планом показывают деревянное лицо марионетки. Оно не может двигать губами или менять выражение. Точно так же он поступает с актерами, например, анимируя их губы, когда они что-то говорят, хотя актеры могли бы и сами двигать губами.
Ян Шванкмайер. Первая часть трилогии «Еда»: «Завтрак»
Итак, пространство кунсткамеры возникает как некая магическая лаборатория, где происходит оживление кукол. А это, как легко догадаться, являет собой ядро, смысловую суть кукольного театра. Этот вид искусства очень важен для Чехии вообще, и Прага одна из его мировых столиц. Там до сих очень много марионеточных спектаклей для туристов и жителей города. Там никого не удивляет переложение самых серьезных произведений на язык кукольного театра. В частности, «Фауста», «Дон Жуана» и «Волшебной флейты» – тоже, кстати говоря, истории об алхимике, алхимии, массонских ритуалах и об оживлении неживого. Один самых знаменитых пражских кукольных театров, восходящий, конечно, не к Средним векам, а всего лишь к советским временам, это театр Laterna Magika. В нем Шванкмайер проработал несколько лет. Но не от хорошей жизни. После ряда короткометражных, абсолютно сюрреалистически авангардных работ его отлучили от кино. И он пошел работать декоратором. Он делал видео, сам изготавливал кукол. Как художник и как режиссер он никогда не проводил разделительной линии между видами творчества. Работа человека, который делает кукол, и кукловода, который их оживляет, человека, который пишет текст и который адаптирует чужой текст – все это он делал не раз. После того как рухнул советский строй, он полностью отдался кино.
Дальше можно очень долго разбираться и анализировать его фильмы – как там работает стратегия театра кукол. Но это тема для отдельной статьи. Например, как театр кукол вырастает из детской игры, как он адаптирует ролевые игры. В «Алисе», несмотря на знакомый текст, героиней становится не девочка, а детская кукла. А предметы из родительского кабинета, например, чучело зайца, превращаются в персонажей кэролловского текста. В другой раз мы видим, как взрослые играют в игры, уподобляясь детям, как они реализуют свои детские фрустрации, особенно сексуальные. В фильме «Конспираторы удовольствия» также оживают разные артефакты, они существуют наравне с людьми. В фильме Otesanek, по-русски «Полено» (оно, кстати говоря, представлено на выставке), бездетные родители одушевляют вырванный из земли пень, превращают его в живое существо и усыновляют. После чего оно их пожирает.
Кукла, голем, оживленная марионетка имеет свойство избавляться от своих кукловодов и начинает жить самостоятельно. Собственно говоря, это и является неким идеалом для любого кукловода или директора театра кукол – превращение их в полноценных актеров, поражающих и публику и автора своей непредсказуемостью.
Записала Камила Мамадназарбекова