Фото предоставлено Pop-up театром.
На питерском Летнем фестивале искусств «Точка доступа» показали «Другой город» Семена Александровского — совместную продукцию Pop-up театра и фестиваля.
Тенденция: становится все больше спектаклей, о которых можно писать только от первого лица. То есть, конечно, можно и по-другому, но тогда получится что-то вроде пресс-релиза. «Другой город» — одно из порождений той театральной тенденции, согласно которой спектакль — опыт интимный, глубоко индивидуальный. Тут нельзя не вспомнить Remote — московский или питерский. Правда, в отличие от «Другого города», зрители спектакля, придуманного знаменитыми швейцарцами и немцами из компании Rimini Protokoll, ходили группой и смотрели не только на прохожих, не подозревавших о том, что стали частью спектакля, но и друг на друга. Различий много — Remote превращал в сцену город, в котором развертывался; «Другой город», как и следует из названия, намеренно путает географию: физически вы вроде бы в Петербурге, но ощущениями — вроде и нет.
Премьера Pop-up театра, независимой театральной компании, возникшей в Петербурге совсем недавно, состоялась в рамках фестиваля «Точка доступа». Сам фестиваль существует уже второй год, его придумали критик и куратор Андрей Пронин и продюсер Филипп Вулах. «Точка доступа», как и, собственно, «Другой город», тоже интересуется географией и ее возможностями: театр, кино и паблик-арт, сведенные в единую афишу, осваивают новые, не предназначенные для показов и инсталляций пространства. События «Точки доступа» (в театральной части программы — именно полноценные самостоятельные спектакли, а не эскизы) меняют культурный ландшафт города, очеловечивают парадную музейность Петербурга. В этом году на Финляндском вокзале беседовали сиротливые герои Брехта (спектакль «Разговоры беженцев»), герои фильма Тарковского «Сталкер» бродили по сырому квадрату подвала протестантской церкви на Конюшенной. «Другой город» — спектакль-экскурсия для одного зрителя — начинается на набережной Фонтанки.
Писать о ней все-таки лучше от первого лица. Во-первых, потому, что спектакль требует от вас выбора. Физически маршрут один: от улицы Белинского, вдоль реки, до слияния с Невой, по мосту, мимо Летнего сада, вдоль Лебяжьей канавки, мимо Марсового поля, Инженерного замка, к цирку Чинизелли. Где-то за час проходишь небольшую петлю, охватывающую короткий отрезок Фонтанки. Но на самом деле маршрута три: «Другой город» предлагает прогуляться по Парижу, Венеции или Амстердаму. В руках — карта: на одной странице петербургский маршрут, на другой — выбранного тобой города. В топографии всех городов есть сходство — такая же продолговатая петля, вдоль реки, по центру, мимо церквей и солидных зданий. Еще наушники, в них — звуковой ряд, городские шумы, записанные режиссером спектакля Семеном Александровским во время поездок в названные города. Третье приспособление, с помощью которого смотрят (или слушают?) «Другой город» — смартфон с приложением, считывающим QR-коды; на пути — несколько остановок, каждая из которых предполагает просмотр видео или фото. По сути, накладываешь один город на другой, как будто сводишь переводную картинку — контуры, конечно, не совпадают, но ты вдруг чувствуешь себя в каком-то третьем пространстве — в зазоре между известными туристическими мекками.
Дело ведь не только в том, какой город ты выбрал. Еще вопрос — каким был Петербург в тот день и час, когда ты отправился на спектакль. Одно дело, когда толпы туристов сбивают тебя с ног, другое — когда бредешь по пустынному дождливому городу. Мой выбор пал на Амстердам и, кажется, именно его звуковая дорожка в наибольшей степени схожа со скупостью музыки Петербурга в рабочий день. В парижском саундтреке отчетливо стучат каблучки, здесь же люди будто бы растворены в общем гуле. Обрывки каких-то реплик лишь изредка врываются в шум колес, в дребезжание дорог. Амстердам стремителен и монотонен — неожиданное впечатление, совсем не совпадающее с привычной туристической картинкой, на которой пряничные домики жмутся друг к другу, по каналам медленно плывут прогулочные кораблики, набережные утопают в зелени, а ошалевшие туристы меняют один кофе-шоп на другой. Звук Амстердама — самый бессобытийный, в то время как запись Парижа полна уличных музыкантов, а Венеция говорит, в том числе, и голосами русских туристов, разливается в пении гондольеров и вздрагивает от слаженных выкриков студенческой демонстрации. Лишь постоянное позвякивание велосипедного звонка выдает Амстердам. Но если звуки и сюжеты Парижа и Венеции рождают ощущение аттракциона, волшебного технологичного фокуса, то запись Амстердама работает с твоим восприятием аккуратно и хитро, заставляя то и дело забывать, что ты, собственно, в наушниках: оборачиваешься, боясь попасть под машину, вздрагиваешь от окрика невидимого прохожего. Интересно идти, иногда приподнимая один наушник, — тогда две звуковые дорожки, сливаясь воедино, совсем отменяют законы физики, заставляя задуматься о самом понятии «здесь и сейчас».
В пресс-релизе говорится о том, что спектакль дает возможность виртуального путешествия, погружения в атмосферу другого города. Так оно и есть, тем не менее, возникают мысли о том, что технологии по нынешним временам развиты настолько, что погружение можно осуществить, не выходя из дома — пользуясь спутниками, городскими камерами, транслирующими изображение в сеть, приложениями вроде перископа. Тем более, если идти по маршруту «Другого города» слишком медленно, то запись может закончится еще до финальной точки путешествия. Да и понятно, что город и его звуковая среда меняется каждую секунду. Наверное, главная ценность спектакля в другом — в том, что за записью ты угадываешь опыт другого человека и накладываешь его на свой, получаемый здесь и сейчас, физически осознаешь множество информационных потоков, влияющих на твой взгляд. Ты как бы становишься очень отдельным — от этих домов, от набережной, от случайных прохожих. «Другой город» будто изымает тебя из привычного контекста. Дарит панорамное видение.