На снимке: Штефан Кэги (слева) и Федор Елютин. Фото: Дарья Нестеровская
Корреспондент Театра. — о новом спектакле группы Rimini Potokoll в Москве.
Когда вы садитесь в грузовик Cargo.Moscow, первым делом вам напоминают о правилах дорожного движения и необходимости пристегнуть ремни. И чем дальше вы едете — тем больше правил (пусть и негласных).
Правило 1: Cargo.Moscow — никакой не театр.
История двух дальнобойщиков, поставленная Штефаном Кэги по следам других выпусков «Cargo» — спектакль только в формальном смысле. Есть разделение на сцену (улицы Москвы и их окрестности) и зрительный зал (50 человек покорно трясущихся на трех рядах внутри огромного грузовика); есть элемент игры (появляющаяся в самых неожиданных местах певица с микрофоном); есть финальные аплодисменты. Но нет ни развития, ни конфликта, ни даже просто истории. И, самое главное, нет театра в глубинном смысле, потому что нет игры или игры в игру.
Правило 2: расслабься и получай удовольствие.
Импресарио Федор Елютин не лукавит и не кокетничает, когда говорит, что хочет дарить людям радость. Его проекты не столько «загружают», сколько развлекают, и в этом нет ничего плохого, просто таковы правила. «Cargo.Moscow» — не исключение. Это развлечение в чистом виде, причем преимущественно для жителей Садового кольца, никогда невыезжающих в далекое замкадье. Дальнобойщики воспринимаются ими как экзотика, а нефтеперерабатывающий завод в Капотне, ежедневно наводящий ужас на сотни тысяч обитателей Братеево, Марьино и Бирюлево, — как инфернальное нечто, расположенное где-то между Якутском и Красноярском.
«Cargo.Moscow» не подразумевает, что зритель будет думать или слушать, рефлексировать или сопоставлять. Главное, чтоб он смотрел по сторонам (вернее, перед собой, в огромное, прозрачное только с его стороны окно), глазел, подглядывал… То, как элемент вуайеризма, свойственный обычному, а не постдраматическому театру, возвращается к нам в столь неожиданной форме и в столь неожиданном месте, поистине завораживает. Получается иммерсивность наоборот: не глубокое погружение, а детальное рассмотрение.
Правило 3: ничего личного.
Роман и Андрей, непрофессиональные актеры и профессиональные «дальнобои», — без сомнения, отличные мужики. Они стараются, как могут, следовать заданным правилам: рассказывают о себе и своих женщинах (сдержанно, как и положено настоящим мужикам), показывают фоточки, немного хохмят, чуток матерятся и смущаются. Но в какой-то момент возникает странное ощущение, что лучше б их роли играли актеры, тогда убедительности и драйва было бы поболее, а неловкости и заминок поменее. При всей моей любви к документальному (и шире — социальному) театру, это довольно странное заявление, но в данном случае могу сказать: вести грузовик у ребят получается лучше, чем раскрываться и пускать зрителя в свой мир. Стоит ли говорить, что до самого конца я не могла понять, кто Роман, а кто Андрей, и так и не научилась различать их голоса.
Правило 4: никакой политики.
Я не видела другие версии Cargo, но нежно относясь к Rimini Protokoll в целом и к Штефану Кэги в частности, не могу поверить, что у них совсем не было антибуржуазного протеста, развенчания стереотипов и прочего социального пафоса. Однако в московской версии недавние забастовки водителей грузовиков, снижение уровня их зарплат и введение системы «Платон» (согласно которой с грузовиков с разрешенной максимальной массой свыше 12 тонн взимается немаленькая плата) упоминаются как-то вскользь, будто нехотя. Да, Магадан вроде как место ссылки политзаключенных, а колымская дорога построена на костях, но кого это интересует, когда за окном поет что-то лиричное красивая девушка в непривычно простеньком платьице? Да, дороги у нас фиговые, а полицейские берут взятки, но разве этим кого-то удивишь? Не то чтобы острые темы замалчиваются, просто они «пробалтываются» и тонут в общем потоке неструктурированной (кажется, специально) информации о заработке мойщика-узбека, военном прошлом Романа, семейных делах Андрея, количестве жителей Красноярска и отдыхе на Байкале. Запомнить все невозможно, поэтому в какой-то момент просто выключаешься (в грузовике, кстати, еще и укачивает), так что выходишь со спектакля, может, и расслабленный, но с совершенно пустой головой.
Правило 5: выхода нет.
Не знаю, как у других, но у меня с первых минут шоу началась клаустрофобия. Хотя я прекрасно понимала, что выпустят меня только через положенные два часа, так что даже не пыталась сопротивляться. Интересно, будет ли среди зрителей кто-то, кто потребует остановить грузовик? И еще интереснее, как тогда буду действовать авторы. Предполагается ли в принципе бунт на корабле, заложен ли он в сценарий, хотел ли режиссер кого-то спровоцировать? Ответы на эти вопросы я так, наверное, и не получу, но отсутствие в грузовике таблички «Выход» оценила по достоинству. Не буду лукавить, я ожидала от «Cargo.Moscow» куда большего. Возможно, сработал как раз эффект обманутых ожиданий. Но, честно говоря, в данном случае я бы все-таки предпочла спонтанную игру без правил, в которой так сильны обычно Rimini Protokoll.