Сегодня, 17 ноября, на Новой сцене Театра на Таганке пройдёт премьера спектакля Филиппа Гуревича «Оскар и Розовая Дама» по одноимённой повести Эрика-Эмманюэля Шмитта. Постановка — проект театрального агентства «Арт-Партнёр».
«Оскар и Розовая Дама» (2002) — один из самых известных текстов французско-бельгийского писателя и драматурга Эрика-Эмманюэля Шмитта. Повесть об умирающем в больнице десятилетнем мальчике Оскаре состоит из «писем к Богу», которые он пишет по совету Розовой Дамы (она же Бабушка Роза), — за исключением одного, уже после смерти Оскара написанного ею самой. Бабушка Роза предлагает мальчику сыграть в необычную игру и представить, что каждый день он проживает десять лет, — таким образом за оставшийся ему короткий срок Оскар проходит огромный путь от младенчества до глубокой старости.
Повесть «Оскар и Розовая Дама» — чрезвычайно популярный материал для театральных постановок, хотя чаще всего создатели спектаклей либо представляют на сцене всех (довольно многочисленных) героев истории, либо выбирают форму моноспектакля (именно так была решена работа Владислава Пази в Театре имени Ленсовета — вышедший в 2004 году моноспектакль Алисы Фрейндлих по сей день остаётся легендой отечественного театра). В версии Филиппа Гуревича, однако, будет участвовать дуэт — роли исполнят актрисы «Современника» Светлана Иванова и Виктория Толстоганова.
Подробнее о замысле постановки Филипп Гуревич рассказал нашей редакции: «Мы с драматургом Ларой Бессмертной решили, что это прежде всего история Бабушки Розы, Розовой Дамы, которая находится уже в финале, — довольно любимый мной драматургический ход, но здесь он продиктован материалом. Мне важно найти исходную болевую точку для рассказа и рефлексии проблемы, боли. Точку невозврата, потому что, как правило, осознаём свою неправоту и вообще произошедшее мы только спустя время. У Бабушки Розы есть неразрешённый вопрос: она не знает, правильно ли поступила, предложив Оскару — уже умершему на момент рассказа — игру в проживание жизни за 12 дней. Имела ли она права “сыграть в Бога”, с которым у неё тоже довольно сложные взаимоотношения? Не врала ли она тем самым — мальчику, которому все вокруг врут, скрывают от него правду, а он проверяет этот мир на прочность, будучи очень эгоистичным (“все не правы, а я прав, потому что смертельно болен”), хотя его эгоизм понятен. И она размышляет, сделала ли его жизнь лучше, облегчила ли её. Была ли для него другом и проводником — или таким же лицемерным взрослым, которыми он считает всех, кто его окружает?
Мне хотелось пойти от внутреннего мира артисток — это моя тема, которую я изучаю: чтобы внутреннее ощущение от героя совпадало с актёрами. Именно поэтому возникло неожиданное, на первый взгляд, распределение: Светлана Иванова играет Бабушку Розу, а Виктория Толстоганова — Оскара. Но при этом важно, чтобы между артистами и героями была дистанция, которая задана масочной игрой в начале спектакля: характерности постепенно смываются, и проступают реальные личности. А поскольку это история Розовой Дамы, то она имеет право “играть” в других персонажей. Рассказывая как бы для Оскара, она рассказывает для себя — то, как помнит эту историю. А Оскар в Бабушке Розе видит своё отражение — и отражение того, что с ним происходит.
У этой — очень хорошей! — повести есть такой “слёзовыжимательный вайб” и некоторая литературность: она как будто рассказана из какого-то космоса как сознательное оберегание читателя в вопросе, связанном с травмой и потерей. В ней есть художественность, отчасти даже “сказочность” — отсюда возникли наши художественные решения: важно при внешней “конфетности”, нереальности и нарочитой театрализации пробиться к очень важным и серьёзным темам. Когда мы читаем повесть, возникает проблема, связанная с “европеизированностью”, но хотелось сделать какую-то универсальную модель пространства. У нас в сценографии есть два ключевых элемента. Первый — брошенная автобусная остановка с граффити: это пространство писем к Богу, но и то, с чего начинает и чем заканчивает Розовая Дама, такое дерево из “В ожидании Годо”, лимб. А второе — арт-объекты забытого детства: осколки памяти Бабушки Розы и в то же время иллюстрация грустного праздника (Оскар и его мировосприятие связаны с тем, что все делают вид, что всё будет хорошо). Пространство игры, жизни Оскара в последние дни: детская каруселька с остовом фигур убогих коней, сдутый детский шар, грустная гирлянда, машинка с детской площадки, железные цветы — и всё это засыпано гравием. Блики детства, иллюзия реальности — условное пространство, где есть намёк на жизнь, но жизни уже нет. Жизнью эти артефакты наполняет только рассказ Бабушки Розы.
Понятная “мораль” (морали в спектакле очень хочется избежать) этой истории — что нужно жить каждый день как последний и воспринимать его как чудо. Говорить про это со сцены, найти какую-то подлинную и честную интонацию, чтобы не было назидательности, очень трудно. А второй важный момент связан с темой обоюдного движения — ребёнка к родителю и родителя к ребёнку. Взрослые тоже могут бояться, у них есть свои зажимы и страхи, и за время действия Оскар принимает их правду. А они учатся в этой страшной ситуации принимать его таким, какой он есть, и это тоже важный терапевтический аспект внутри спектакля. Это история о том, как любить жизнь, и потому очень важен в ней как раз параллельный путь: мальчик принимает жизнь как дар и приходит к смерти, а Бабушка Роза, которая, “по гамбургскому счёту”, не верила в Бога, принимает чудо, несмотря на страшный финал. У неё были с Богом свои ожесточённые споры — он её, что называется, не устраивал. Неудачница, маргиналка, не принимающая “слезинки ребёнка”, она предприняла последний шаг, чтобы доказать себе, что чего-то стоит, — устроилась на работу в хоспис: вот Ты им не помогаешь, а я реально помогу. Игра с Оскаром — это именно “я буду сильнее Бога”. Но потом она понимает, что слаба и не выиграла эту битву — то, что дано Богу, не дано человеку. И, мне кажется, важная мысль здесь, что вера — не то, что можно потрогать руками, что это невыносимо сложно, потому что каждый день ты должен соответствовать происходящему. И если ты можешь не “соответствовать”, а просто жить эту жизнь, быть честным и любящим — это большая мудрость и большой дар».
Помимо режиссёра и драматурга, над премьерой работают художник Ольга Суслова, художник по свету Павел Бабин и художник по видео Александр Плахин.