Гомосексуальность в новейшей истории: от преследований к равноправию

Барбара Гиттингс, пионер движения за права сексменьшинств,
на одной из первых массовых демонстраций активистов в поддержку
идеи социального равноправия геев, Филадельфия, 4 июля 1965.

Театр. рассматривает феномен отечественной гомофобии в контексте долгого пути, который прошли представители «гендерных неформалов» в борьбе за свои права.

В получившей широкую известность полемике Ирины Прохоровой с Никитой Михалковым в феврале 2012 года глава издательского дома «Новое литературное обозрение» высказала справедливое в целом мнение, что Россия является отнюдь не «евразийской», а «нормальной восточноевропейской страной»: люди, живущие в Сибири и на российском Дальнем Востоке, по своим ценностям и мировоззрению куда больше похожи на европейцев, чем на географически близких им китайцев и монголов. Это так, за исключением, однако, отношения к гомосексуалам. Трудно найти другой вопрос, в котором мнения россиян и европейцев расходились бы столь радикально. Показательно, что после опубликования международного отчета о правах геев и лесбиянок, установившего, что эти права нарушаются в Российской Федерации чаще, чем в какой-либо из стран Европы, тысячи россиян скопировали эту новость с комментарием: «Я горжусь своей страной!»

Гомосексуалов долго преследовали не только у нас, но и в Европе и в Америке. Однако в последние десятилетия геи, лесбиянки, трансгендеры, транссексуалы, агендеры и другие бунтовщики против сексуального и гендерного детерминизма все чаще добиваются гражданского равноправия. А уж инициировать новую гомофобную кампанию не пришло в голову властям ни одной из цивилизованных стран, кроме России. Мы постараемся вкратце описать историю преследований гендерных неформалов и их борьбы за свои права.

От античности к Новому времени: криминализация гомосексуальных отношений

Гомосексуальные отношения в древности спокойно принимались почти во всех культурах, а в некоторых — например, в Греции — даже приветствовались. Хотя в христианском мире враждебное отношение к «содомитам» оправдывалось библейской историей о Содоме и Гоморре, среди широких слоев общества гомосексуальность тоже долго оставалась допустимой и морально приемлемой.

Антигомосексуальные нормы появились в разных странах позже. В средневековой Франции, как и в Испании (согласно кодексу, составленному Альфонсом Х в 1255 году), уголовная ответственность за гомосексуальность появилась во второй половине XIII века, в Священной Римской империи смертная казнь за «содомию» была установлена в 1532 году, в Великобритании аналогичный закон был издан годом позже, в 1533 году, в период правления Генриха VIII. Несмотря на то что в эпоху Возрождения происходил возврат к античным эстетическим ценностям, гомосексуальность жестко осуждалась государством и церковью. В 1476 году во Флоренции рассматривалось дело о содомии, где фигурировал сам Леонардо да Винчи — он и еще три человека обвинялись в связи с семнадцатилетним натурщиком Джакопо д’Андреа Сальтарелли; все четверо — Леонардо да Винчи, Баччино, Бартоломео ди Паскино и Леонардо Торабуони — были арестованы и освобождены лишь спустя два месяца за недостаточностью улик ((См.: Rocke M. Forbidden Friendships: Homosexuality and Male Culture in Renaissance Florence. Oxford: Oxford University Press, 1996. P. 298.)). К Новому времени практически во всех европейских странах гомосексуальные отношения были осуждены религиозной идеологией, а сами геи вынуждены были вести скрытный образ жизни.

Аналогичные процессы мы наблюдаем и в России. Издревле ни общество, ни светская власть не порицали однополые отношения, относясь к ним со спокойным безразличием. Геи попадали лишь в поле зрения православной церкви, которую беспокоило в основном распространение гомосексуальности в монастырях. «Домострой», приписываемый протопопу Сильвестру, содержит мимолетное упоминание «содомии»: «Ни блудник, ни прелюбодей, ни содомлянин <…> царства божьего не наследуют!» Правда, «Стоглав» 1551 года уделяет гомосексуальности уже целую главу «О содомском грехе», которая наставляет требовать от грешников покаяния и исправления.

По мере сближения с Европой Россия начинала перенимать у Запада и репрессивное гомофобное законодательство. В 1706 году в ходе реформирования российской армии Петр I издал Артикул воинский, составленный по шведским и саксонским образцам. Именно в нем впервые в российском законодательстве появилась статья, устанавливавшая наказание за мужеложство («муж с мужем» или «блуд с ребятами») в виде сожжения на костре. Смертная казнь за гомосексуальность просуществовала в России 10 лет, после чего в 1716 году была заменена на телесное наказание. При этом запрет мужеложства распространялся в России лишь на солдат и офицеров, остальным же грозили только церковные кары. А крепостных и холопов не касались и они; с ними можно было иметь отношения любым способом, угодным господину. Только в 1832 году Николай I подписал Уложение о наказаниях, в котором устанавливалась ответственность за гомосексуальный половой акт как таковой. Параграф 995 предусматривал наказание за добровольное мужеложство в виде лишения всех прав состояния и ссылки в Сибирь на срок до пяти лет. Изнасилование или совращение малолетних (параграф 996) каралось каторжными работами на срок от 10 до 20 лет.

Гомосексуалы, понятно, никуда не делись, какие бы законы кто ни принимал, и к ним принадлежали не только некоторые либералы-западники, но и такой столп российского традиционализма, как министр народного просвещения, многолетний президент Императорской академии наук граф Сергей Уваров. Назначение им на пост вице-президента Академии наук своего любимого мужчины Михаила Дондукова-Корсакова было высмеяно Пушкиным в известной желчной эпиграмме. Бисексуальность автора триады «Православие, самодержавие, народность» (Уваров был женат и имел четверых детей) — красноречивый аргумент в пользу того, что отказ от гетеронормативизма сложно назвать в России явлением «нетрадиционным».

В Новом Свете ситуация была во многом аналогичной тому, что происходило в Европе. Североамериканские колонии переняли у Великобритании все ее законодательство, в том числе и законы о «содомии». Наказанием за гомосексуальность была смертная казнь, при этом «содомия» считалась гораздо более тяжким преступлением, чем прелюбодеяние или изнасилование ((См.: Hibler D.J. Sexual Rhetoric in Seventeenth-Century American Literature. PhD Dissertation. Notre Dame University, 1970. P. 61.)). До второй половины XIX столетия большинство населения составляли земледельцы. В сельской местности доминировали взгляды на сексуальность, насаждаемые церковью, и поэтому в условиях гомофобии и отсутствия крупных городских центров, где могла бы развиться хотя бы какая-то гомосексуальная субкультура, сами геи вынуждены были скрыватьcя, опасаясь преследований ((См.: Crandell B. Homosexuality in Puritan New England // Amaran- thus. Grand Valley State University, 1997. P. 22–23.)).

Едва ли не единственной европейской страной, никогда не преследовавшей гомосексуалов, была Польша. Геи преследовались в этой стране лишь тогда, когда она находилась под властью других государств — Германии, Австро-Венгрии и России.

От Великой французской революции до Веймарской Германии

На волне революционных изменений в европейской общественной и политической жизни в некоторых государствах начался процесс пересмотра взглядов на статус личности и ее права. Это коснулось среди прочего частной жизни и сексуальности, в том числе темы гомосексуальности.

Первой страной, которая отказалась от преследования гомосексуалов, стала Франция. Но это стало возможно лишь после полной смены государственного строя. Спустя два года после революции 1789 года, 6 октября 1791 года, был принят новый уголовный кодекс, который исключил ответственность за добровольные сексуальные отношения между взрослыми людьми одного и того же пола. Позднее, в 1832 году, Франция уравняла так называемый возраст согласия для геев и гетеросексуалов — он составил 11 лет; в 1863 году он был поднят до 13 лет для людей любой сексуальной ориентации.

В Италии, долгое время состоявшей из разрозненных государственных образований, средневековые антигомосексуальные нормы прекратили свое действие тогда, когда страна попала под власть Наполеона и на итальянские земли было распространено действие французского законодательства. После освобождения Апеннинского полуострова средневековые нормы, карающие за однополые отношения, не были возвращены; исключением стала лишь Сардиния, которая ввела уголовную ответственность за гомосексуальность в 1859 году. В 1890 году с принятием нового уголовного кодекса объединенной Италии ответственность за гомосексуальность ушла в прошлое.

Аналогичным образом в результате захвата страны Наполеоном и введения на ее территории французского законодательства ответственность за гомосексуальность была в 1811 году отменена в Нидерландах (законы о «содомии» вступили в силу в этой стране в 1730 году). После освобождения Нидерландов в 1813 году старые законы не были возобновлены. Но не будет лишним добавить, что в 1911 году в уголовный кодекс этой страны была введена статья 248-bis, которая повышала возраст согласия для геев до 21 года, а также устанавливала наказание за «непристойное поведение в общественных местах», и эта статья часто применялась именно по отношению к гомосексуалам.

Идеи смягчения наказания для гомосексуалов на волне всеобщей гуманизации зарождались в век Просвещения и в других странах, хотя прогресс был очень медленным, что стоило здоровья и жизни многим людям, в том числе и тем, именами которых сейчас называют театры и научные премии. Например, в Великобритании последняя казнь по обвинению в «содомии» имела место в 1835 году, но в законе о преступлениях против личности, принятом в 1861 году, сохранялась уголовная ответственность за гомосексуальные отношения, в том числе сугубо добровольные, между взрослыми людьми. В 1885 году был принят акт о поправках к уголовному законодательству, содержащий так называемую поправку Лабушера (Labouchere Amendment), согласно которой мужчины, обвиненные в «грубой непристойности», могли быть приговорены к тюремному заключению или каторжным работам на срок до двух лет. Само определение грубой непристойности в законе не давалось. Наиболее известными осужденными по этой поправке были великий писатель и драматург Оскар Уайлд (1854–1900), в 1895 году приговоренный к двум годам каторжных работ (после освобождения он эмигрировал во Францию, где скончался три года спустя), и великий ученый Алан Тьюринг (1912–1954), в 1952 году подвергнутый по приговору суда химической кастрации, а два года спустя покончивший с собой.

Едва ли не самой противоречивой оказалась ситуация в Германии. С одной стороны, с 1871 года уголовная ответственность за однополый секс между мужчинами была закреплена в уголовном кодексе в виде параграфа 175, который запрещал «противоестественный разврат между мужчинами» (т. е. половой акт с проникновением) и наказывал такие действия тюремным заключением. В 1922 году Курт Хиллер (1885–1972) назвал параграф 175 «позором столетия», опубликовав в Ганновере книгу с одноименным заголовком ((Hiller K. Paragraph 175: die Schmach des Jahrhunderts! Hannover: P. Steege- mann, 1922.)). Книга не была ни конфискована, ни запрещена, но и законодательство изменено не было. В 1922 году проект нового уголовного кодекса, составленный министром юстиции Густавом Радбрухом (1878–1949), подразумевал отмену ответственности за добровольные отношения между взрослыми мужчинами, однако существующая норма отменена так и не была ((Herrn R. Anders bewegt: 100 Jahre Schwulenbewegung in Deutschland. Hamburg: Männer- schwarmSkript-Verlag, 1999. S. 36.)). В 1929–1932 годах эта тема не раз поднималась в рейхстаге, причем голосования заканчивались с противоположными результатами с перевесом в один-два голоса; речь шла то о декриминализации гомосексуальности в целом, то о выведении из УК статьи о гомосексуальных отношениях при введении норм, предусматривавших ответственность за понуждение к гомосексуальным отношениям, в том числе с использованием служебного положения, а также за отношения с несовершеннолетними и гомосексуальную проституцию ((Jellonnek B. Homose- xuelle unter dem Hakenkreuz: Die Verfolgung von Homosexuellen im Dritten Reich. Paderborn: Ferdinand Schöningh Verlag, 1990. S. 44.)). В конечном счете все эти обсуждения ни к чему не привели — правовые нормы остались прежними.

Но к началу ХХ века Германия стала едва ли не самой толерантной по отношению к геям страной западного мира. Именно там жил и работал юрист Карл Генрих Ульрихс (1825— 1895) — фактически первый в истории гей-активист, совершивший первый публичный coming-out. Ульрихс утверждал, что гомосексуальность не является ни преступлением, ни грехом, ни болезнью. В серии книг «Исследование загадки любви между мужчинами», написанных в 1860— 1870-х годах, Ульрихс предложил термин «уранизм» для обозначения гомосексуальности. Он полагал, что гомосексуалы не являются ни мужчинами, ни женщинами, а представляют собой третий пол. В своих выступлениях, книгах и статьях он постоянно обращался к проблемам гомосексуалов, выступая против давления на них, а также призывал проводить сбор средств в помощь жертвам гомофобного насилия. Двадцать шестое мая 1864 года — день, когда запрет на публикацию его книг о гомосексуальности был официально снят, — Ульрихс объявил днем начала движения «уранистов». Он отстаивал мысль о том, что уранизм является врожденным свойством человека, и утверждал, что вследствие этого гомосексуалы не должны привлекаться к уголовной ответственности. Двадцать девятого августа 1867 года, выступая на конгрессе немецких юристов в Мюнхене, Ульрихс заявил, что антигомосексуальное законодательство должно быть упразднено. Такое предложение в то время не встретило понимания. Ульрихса, противника объединения Германии, дважды арестовывали, он пробыл в тюрьме четыре месяца в 1866 году и еще шесть — в 1867-м. Последние 15 лет жизни он провел в эмиграции в Италии, где и умер.

В 1897 году врач Магнус Хиршфельд (1868–1935) основал Научно-гуманитарный комитет — первую в мире правозащитную организацию, выступавшую за права гомосексуалов ((Mancini E. Magnus Hirschfeld and the Quest for Sexual Freedom: A History of the First International Sexual Freedom Movement. London: Palgrave Macmillan, 2010. P. 91.)). В 1903 году Хиршфельд предпринял первую попытку социологического исследования на тему гомосексуальности, ее распространенности, самоощущения гомосексуалов, а также их психологического благополучия. В 1919 году он основал в Берлине Институт сексуальных наук, одной из основных целей которого была пропаганда равноценности и равноправия гомосексуалов. Это было первое в своем роде учреждение, которое просуществовало почти 15 лет. Помимо просветительской работы институт занимался также проведением консультаций для частных лиц. С 1899-го по 1923 год Хиршфельд и его соратники выпускали Jahrbuch für sexuelle Zwischenstufen («Ежегодник исследований сексуальности») — первое в мире научное периодическое издание, посвященное исследованиям гомосексуальности и проблемам гомосексуалов. Оно было закрыто в 1923 году по экономическим причинам; в 1926 году ему на смену пришел Mitteilungen des WHK («Вестник Научно-гуманитарного комитета»). В 1920-е — начале 1930-х годов Хиршфельд много выступал за рубежом, в том числе в 1926 году в Советском Союзе. Далеко не везде публика благосклонно принимала его выступления: в первый раз он был ранен в Мюнхене в 1921 году, а спустя год подвергся нападению в Вене. Так сложилось, что внутренние распри привели к расколу среди членов комитета и Хиршфельд покинул собственное детище ((Marhoefer L. Among Abnormals: The Queer Sexual Politics of Germany’s Weimar Republic, 1918–1933. Ann Arbor: ProQuest, 2008. P. 209&)). Приход к власти нацистов привел к прекращению всей этой деятельности на территории Германии: 6 мая 1933 года Институт сексуальных наук был закрыт, его библиотека была конфискована и уничтожена спустя четыре дня во время массового сожжения книг ((Jellonnek B. Homosexuelle unter dem Haken- kreuz. S. 82.)). Хиршфельд успел покинуть Германию и осел во Франции, где скончался два года спустя.

Первый в истории журнал для гомосексуалов — Der Eigene («Особенный») был основан писателем и публицистом Адольфом Брандом (1874–1945) еще в 1896 году (он издавался до 1932 года). Для сравнения скажем, что в России первый такой журнал (получивший название «Квир») начал выходить только в 2003 году! И все же даже в Западной Европе в сфере культуры гей-тематика начала находить свое пусть и очень робкое выражение только после Первой мировой войны.

В 1919 году режиссер Рихард Освальд (1880–1963) при участии Хиршфельда создал кинодраму «Не такой, как все». В центре сюжета скрипач-гомосексуал по имени Пауль, который всю жизнь живет под страхом уголовного преследования. В какой-то момент он знакомится с врачом (Хиршфельдом, который сыграл самого себя), чьи взгляды на гомосексуальность отличаются от общепринятых. Однако мужчину шантажируют, угрожая заявить в полицию, и в итоге исполняют свою угрозу. Шантажист тоже попадает под суд и приговаривается к тюремному сроку, а главный герой получает символическое наказание в виде недели домашнего ареста. На суде ученый произносит пламенную речь в защиту гомосексуальности, но скандал, вызванный судебным разбирательством, ставит крест на карьере Пауля, от которого отвернулись и его родственники. Не вынеся общественного бойкота, молодой человек накладывает на себя руки ((См.: Steakley J. Anders als die Andern: Ein Film und seine Geschichte. Hamburg: Männer- schwarm Verlag, 2007. S. 145.)). Создатели этого фильма стремились открыть обществу глаза на тяжелую судьбу, на которую обрекало гомосексуалов действовавшее в то время в стране законодательство.

В 1921 году была создана передвижная труппа Theater des Eros, которая показывала постановки на гомоэротические сюжеты. Опубликованная в 1925 году лесбийская пьеса «Аня и Эстер» Клауса Манна (1906— 1949) — старшего сына Томаса Манна, к слову автора новеллы «Смерть в Венеции», — вызвала большой шум в обществе и пользовалась некоторой сценической популярностью. Не менее известной была театральная постановка по трагической пьесе австрийского драматурга Фердинанда Брукнера (1891–1958) Krankheit der Jugend («Болезни молодости») о девушке, которая покончила с собой из-за любви к другой женщине, ставшей проституткой. И Рихард Освальд, и Клаус Манн с родителями, и Фердинанд Брукнер покинули Германию после прихода к власти нацистов, благодаря чему смогли спастись в годы войны. Адольф Бранд остался в Германии, где по трагической иронии судьбы погиб в феврале 1945 года во время одной из авиабомбардировок союзных войск антигитлеровской коалиции.

В связи с появлением гомосексуальной темы в истории театрального искусства нельзя не вспомнить о том, что еще в 1896 году на Бродвее прошла премьера пьесы «Флоридские превращения», где обыгрывалась тема трансвестизма, а также демонстрировался лесбийский поцелуй; в 1915 году эта пьеса была экранизирована. При этом в 1926 году премьера лесбийской пьесы «Пленница» французского драматурга Эдуарда Бурде, наряду с другими смелыми постановками, привела к принятию штатом Нью-Йорк кажущегося сегодня немыслимым для США закона, который позволял арестовывать театральных деятелей за «аморальные» постановки ((Sova D. B. Banned Plays: Censorship Histories of 125 Stage Dramas. New York: Infobase Publishing, 2004. Р. 38.)).

Хотя размах общественно-культурной деятельности, направленной на обеспечение социального и правового равноправия геев и лесбиянок, в Веймарской Германии был большим, чем где бы то ни было, очевидно, что эти же тенденции, пусть и медленно и осторожно, начинали обнаруживать себя в период между первой и второй мировыми войнами и в других странах Западной Европы и Северной Америки. Геи начинали выходить из тени, появлялись первые правозащитные организации и периодические издания, защищавшие их интересы. Этот процесс происходил, разумеется, медленно, поскольку и общество и государство были еще очень далеки от готовности признать гомосексуалов как равноправных граждан.

Едва ли не наиболее значительные шаги в этом направлении были сделаны в России. Среди российских деятелей культуры начала ХХ века было немало геев: выдающиеся поэты Михаил Кузмин и Николай Клюев, известный художник Константин Сомов, крупнейший продюсер Сергей Дягилев и др. Сомов и Дягилев после революции эмигрировали, тогда как Кузмин и Клюев остались в Советском Союзе, где в 1922 году был принят новый уголовный кодекс, в котором не предусматривалось никаких наказаний за гомосексуальность. Хотя отношение руководителей страны к гомосексуальности не было однозначным, в целом оно сводилось к тому, что геям должна быть предоставлена свобода личной жизни, поскольку любая сексуальность в новом обществе должна быть свободна от искусственных ограничений, накладывавшихся при старом режиме. В Большой советской энциклопедии, изданной в 1930 году, говорилось: «Советское законодательство не знает так называемых преступлений, направленных против нравственности. Наше законодательство, исходя из принципа защиты общества, предусматривает наказание лишь в тех случаях, когда объектом интереса гомосексуалов становятся малолетние и несовершеннолетние». В 1928 году на Всемирном конгрессе лиги сексуальных реформ в Копенгагене советская Россия даже ставилась в пример европейским странам как образец терпимости и равноправия.

В начале XX столетия на фоне волны гуманизации общественной мысли и под влиянием первой волны гей-эмансипации в Европе голоса в защиту гомосексуалов и лесбиянок начинают, пусть и очень робко, звучать и в США. В 1908 году была опубликована первая научная работа в защиту прав геев — The Intersexes: A History of Similisexualism as a Problem in Social Life («Промежуточный пол: История проблемы маскировки сексуальности в человеческих отношениях»), написанная Эдвардом Стивенсоном (1858–1942) под псевдонимом Ксавье Мэйн (Xavier Mayne). Этот 600-страничный труд подробно анализировал историю мужской любви начиная с античности; также Стивенсон опубликовал первую в США открытую гей-повесть со счастливым концом под названием Imre: A Memorandum («Имре: Памятные записки»). За несколько лет до этого, в 1901 году, неизвестный человек опубликовал под псевдонимом Клод Хартланд (Claude Hartland) автобиографическую книгу, стремясь рассказать обществу о том, как в реальности живут гомосексуалы ((См. об этом: Edsall N.C. Towards Stonewall. Virginia University Press, 2003. P. 127–152.)). Обратим, однако, внимание на то, что все эти книги печатались под вымышленными именами. В США, впрочем, так было столетие назад, в России же так было и в начале XXI века: опасаясь преследований, многие известные лесби- и гей-активисты выступали под псевдонимами. Так в публичном пространстве в середине нулевых появились Игорь Петров, Нюта Кречетова, Ольга Герт, Андрей Оболенский, Сергей Сергеев и др. Некоторые из них выступают под вымышленными именами и поныне.

Гей-холокост

Ситуация с правами геев, причем не только в Германии, кардинально изменилась после прихода к власти нацистов. Геи и — в меньшей степени — лесбиянки были среди тех групп граждан, против которых в первую очередь был направлен гитлеровский террор. Геи не вписывались в идеалы здоровой нации и каноны нравственности. Уже в самом начале 1933 года были запрещены организации гомосексуалов и лесбиянок. Книги о гомосексуальности, как и вообще о сексуальности, демонстративно сжигались. Повсеместно закрывались гей-бары и клубы. Десятого марта 1933 года в Берлине был сожжен весь фонд библиотеки Института сексуальных наук. Тогда же был первый раз отправлен в концлагерь Курт Хиллер. Шестого мая 1933 года «Гитлерюгенд» организовал целенаправленный штурм института, в ходе которого гитлеровцы захватили хранившиеся там списки и анкеты гомосексуалов с именами и адресами, которые были использованы для поиска и ареста этих людей. В 1934 году было создано специальное отделение гестапо, которое занималось выявлением гомосексуалов и составлением их списков. В 1935 году параграф 175 был ужесточен. В частности, словосочетание «противоестественный разврат между мужчинами» было заменено на «разврат с другим мужчиной» и теперь под него подпадали любые формы сексуального взаимодействия между мужчинами. В октябре 1936 года шеф СС Генрих Гиммлер создал институцию с затейливым названием Центральное имперское бюро по борьбе с гомосексуализмом и абортами (Reichszentrale zur Bek mpfung der Homosexualit t und Abtreibung), первым руководителем которого стал Йозеф Мейзингер, параллельно возглавлявший специальный отдел гестапо по преследованию гомосексуалов, созданный в 1934 году ((См.: Buchheim H. SS und Polizei im NS-Staat. Duisdorf: Selbstverlag der Studiengesellschaft für Zeitprobleme, 1964. S. 56.)). Лесбиянство же гитлеровцы приравнивали к антиобщественному поведению и отправляли женщин в концлагеря на основе постановления о превентивной борьбе с преступностью (Grundlegender Erlaß über die vorbeugende Verbrechensbekämpfung durch die Polizei) от 14 декабря 1937 года; на основании этого же постановления, кстати, преследовали и проституток.

Как известно, в нацистских концлагерях каждый заключенный был обязан носить на своей одежде особый опознавательный знак, который давал понять, на каком основании он был заключен в места лишения свободы. Для геев таковым знаком был розовый треугольник. В концлагерях геи подвергались псевдомедицинским экспериментам, в ходе которых нацисты пытались выявить и уничтожить «ген гомосексуальности», чтобы он не поразил грядущие поколения арийцев. В частности, известен был датский врач-изувер штурмбанфюрер СС Карл Вернет, который имел специальную лабораторию в Бухенвальде, куда ему доставляли заключенных для опытов. Там он пытался создавать некие «импланты» для «излечения» от гомосексуальности и применять их на практике. Вернет бежал после окончания войны в Аргентину, где прожил до 1965 года и умер своей смертью, так и не представ перед судом за свои злодеяния. Осужденные за антиобщественное поведение, к которому было отнесено и лесбиянство, носили черный треугольник. В наши дни эти знаки являются символами ЛГБТ-движения в борьбе за свои права.

Важно отметить, что после окончания Второй мировой войны геи и лесбиянки, подвергшиеся преследованию при нацистском режиме в Германии и оккупированных государствах, не были реабилитированы. Ни одна страна не сделала ничего для того, чтобы побудить гитлеровскую Германию прекратить преследования гомосексуалов, нигде эти люди не могли рассчитывать на получение безопасного убежища. Преследования гомосексуалов при нацизме не обсуждались публично, на Нюрнбергском процессе они вообще никоим образом не упоминались. Более того, после освобождения концлагерей отдельные геи вновь были отправлены в места лишения свободы, поскольку гомофобные законы оставались в силе. В самой Германии 10 мая 1957 года федеральный конституционный суд признал параграф 175 в формулировке 1935 года законно вступившим в силу. Уже в 1950–1951 годах Западную Германию снова накрыла волна антигомосексуальных преследований, вошедших в историю под названием Франкфуртские процессы, в ходе которых пятеро подсудимых покончили с собой.

В других странах Европы отношение к геям в 1930–1940-е годы не было однородным. Так, в оккупированных Германией Нидерландах гомосексуальность вновь была криминализована и летом 1940 года рейхскомиссар Артур Зейсс-Инкварт (казненный в 1946 году по приговору нюрнбергского трибунала) издал декрет, установивший наказание в виде тюремного заключения на срок до четырех лет за половые отношения между мужчинами ((Hekma G. Amsterdam // Queer Sites:
Gay Urban Histories Since 1600, ed. by David Higgs. London: Routledge, 1999.
P. 82.)). С другой стороны, ни в Италии, ни во Франции гомосексуальность не была напрямую криминализована, хотя на деле гомосексуалов все же преследовали, поскольку официальная идеология резко выступала против гомосексуальности, и геи подвергались санкциям под тем или иным предлогом. Во Франции правительство Виши приняло 6 августа 1942 года отдельный закон (известный как закон № 744) против гомосексуалов, который повысил «возраст согласия» для однополого сексуального контакта до 21 года (для гетеросексуалов он составлял 15 лет), однако гомосексуальность как таковая все же криминализована не была.

Практически одновременно с началом преследований геев нацистами началась их травля в Советском Союзе. Гомосексуальность стала восприниматься властями как продукт разложения эксплуататорских классов, мещанства. В сентябре 1933 года органами ОГПУ была проведена первая облава на лиц, подозреваемых в гомосексуальности, в результате которой было арестовано 130 человек. В докладной записке тогдашнего заместителя председателя ОГПУ Ягоды Сталину сообщалось о раскрытии нескольких групп в Москве и Ленинграде, которые занимались «созданием сети салонов, очагов, притонов, групп и других организованных формирований педерастов с дальнейшим превращением этих объединений в прямые шпионские ячейки». Ягода сообщал вождю, будто бы «актив педерастов, используя кастовую замкнутость педерастических кругов в непосредственно контрреволюционных целях, политически разлагал разные общественные слои юношества, в частности рабочую молодежь, а также пытался проникнуть в армию и на флот». Сталин наложил следующую резолюцию: «Надо примерно наказать мерзавцев, а в законодательство ввести соответствующее руководящее постановление» ((Цит. по: Тольц В. Красным по голубому. Советская власть против гомосексуалистов // Портал Радио Свобода, 10 марта 2002 г., http://www.svoboda. org/content/transcript/ 24204207.html)). Это руководящее указание было оперативно выполнено: в марте 1934 года в Уголовный кодекс РСФСР была включена статья 121, которая предусматривала уголовную ответственность за любые, в том числе и сугубо добровольные, гомосексуальные контакты, в том числе и между двумя взрослыми людьми. Вскоре после этого аналогичные нормы были введены в уголовные кодексы всех советских республик.

Судебные преследования гомосексуалов продолжались почти 60 лет. Даже в 1989–1992 годах за гомосексуальность в Российской Федерации было осуждено более полутора тысяч человек ((В 1989 году по статье 121 в РФ было приговорено 538 человек, в 1990 году — 497, в 1991 году — 462, в 1992 году — 227; данные приводятся по: Кон И. Клубничка на березке: сексуальная культура в России. М.: Время, 2010. С. 134.)). Среди тех, кто оказался в тюрьме по этому обвинению, были кинорежиссер Сергей Параджанов, популярный эстрадный певец Вадим Козин, выдающийся историк, археолог и антрополог Лев Клейн и др.

Процесс декриминализации гомосексуальности затянулся в России до мая 1993 года, да и тогда сделано это было исключительно для того, чтобы ничего не препятствовало вступлению России в Совет Европы. Большая часть обретших независимость республик бывшего СССР также отменили преследование за гомосексуальность: первой это сделала Украина (в 1991 году), затем настала очередь прибалтийских республик — Латвии и Эстонии (1992) и Литвы (1993). В 1994 году гомосексуальность декриминализовала Белоруссия, в 1995 году — Молдавия, в 1998 году — Казахстан, Киргизия и Таджикистан, в 2000 году — Грузия, а в 2003 году — Армения. Уголовная ответственность за гомосексуальность сохраняется в Туркменистане (до двух лет тюремного заключения) и Узбекистане (до трех лет тюремного заключения).

Вопреки либеральным ценностям, вроде бы являющимся фундаментом, на котором стоит американская демократия, процесс признания гомосексуальности в США был неимоверно долгим. Лишь в начале XIX века все американские штаты постепенно отменили смертную казнь для гомосексуалов, заменяя ее тюремным заключением. Первым таким штатом стала Пенсильвания, где закон был принят в 1786 году. Однако от отмены смертной казни до признания и равноправия путь отнюдь не близкий, и он занял более чем два столетия, при том что геи внесли огромный вклад в американскую культуру. Достаточно упомянуть имена хотя бы Уолта Уитмена, Торнтона Уайлдера, Теннесси Уильямса, Энди Уорхола, Роберта Раушенберга, Арона Коплэнда, Сэмюэла Барбера и многих, многих других. Первые правозащитные организации геев и лесбиянок — «Общество Маттачине» и «Дочери Билитис» — возникли в США только в 1950-е годы, причем в то время уголовная ответственность за гомосексуальные отношения не была отменена еще ни в одном штате (первым ее отменил Иллинойс, но это случилось позже, в 1961 году).

С тех пор прошло 60 лет. За это время уголовная ответственность за гомосексуальность была отменена по всей стране (финальную точку поставил верховный суд США в 2004 году, постановив при рассмотрении дела Laurens vs. Texas, что запрет на гомосексуальные отношения, установленный законодательством Техаса, не соответствует конституции), а начиная с 1985 года отдельные штаты стали признавать право людей одного гендера вступать в гражданские союзы (пионером в этом стала Калифорния), а затем и в брак (пионером в 2004 году стал Массачусетс). По состоянию на январь 2014 года одногендерные браки разрешены в 17 штатах, но их число все время растет, и нет сомнений, что в самом скором будущем их разрешат на всей территории США.

Память о Холокосте

Трудно поверить и в то, что при обилии публикаций о Холокосте первая книга воспоминаний о преследовании геев нацистами была выпущена только в 1972 году. Это были воспоминания бывшего узника концлагерей Хайнца Хегера (настоящее имя Йозеф Кохоут, 1917–1994) «Люди с розовым треугольником». Она никогда не выходила в переводе на русский. По-русски, вообще, первая книга о преследованиях гомосексуалов нацистами была издана в 2008 году, — перевод с французского воспоминаний Пьера Зееля (1923— 2005) «Я, депортированный гомосексуалист…», вышедших на языке оригинала в 1994 году с посвящением другу, убитому в 1941 году, «и всем жертвам нацистского варварства». В 1981 году увидело свет первое научное исследование на эту тему, авторами которого стали Ханс Георг Штюмке и Руди Финклер. Важно отметить, что их книга, озаглавленная «Розовые треугольники и розовые списки: гомосексуалы и „оздоровление нации“ от Освенцима до наших дней» ((Stumke H.G., Finkler R. Rosa Winkel, rosa Listen: Homosexuelle und «gesundes Volksemp- finden» von Auschwitz bis heute. Reinbek: Verlag Rowohlt TB-V, 1981.)), хронологически выходила за рамки нацистского периода, что было более чем оправданно, учитывая, что преследование гомосексуалов в Германии началось задолго до прихода к власти Гитлера и не завершилось с падением его режима. В ГДР параграф 175 продолжал действовать до принятия нового уголовного кодекса в 1968 году, в ФРГ же его действие (как минимум, с формально-правовой точки зрения) продолжалось до 1994 года, т. е. и тогда, когда исследование Штюмке и Финклера увидело свет.

В России первая книга, посвященная арестованным гомосексуалам, была издана только в 1993 году ((Самойлов Л. Перевернутый мир. СПб: Фарн, 1993.)). Да и то под псевдонимом. Лишь спустя годы выдающийся ученый-антрополог Лев Клейн признал свое авторство. Клейн же позднее написал и трилогию, посвященную гомосексуалам в мировой истории: первые две книги были выпущены в начале 2000-х годов ((Клейн Л. Другая любовь. СПб: Фолио-пресс, 2000; Клейн Л. Другая сторона светила. Российское созвездие. СПб: Фолио-пресс, 2002.)), а третья, к сожалению, не нашла своего издателя до сих пор. При этом даже Клейн так и не совершил полноценный coming-out, утверждая, что его собственные гендерные и сексуальные предпочтения не должны никого интересовать. Интервью с ученым, опубликованное журналом «Большой город» под заголовком «Моя ориентация — не ваше дело» ((«Моя ориентация — не ваше дело». Интервью Линор Горалик с Львом Клейном // Большой город. № 3 (315), 27 февраля 2013 г.)), вызвало волну критики со стороны более молодых активистов, обвинивших крупного мыслителя в том, что он так и не смог признать гомосексуальность фактом своей биографии, который не нужно скрывать. Кстати говоря, и Игорь Кон (1928–2011), написавший первую в России научно-популярную книгу о гомосексуальности ((Кон И. Лунный свет на заре. Лики и маски однополой любви. М.: Олимп, 1998.)) (и планировавший в последний год жизни написать еще одну — «Инаколюбящие», над которой он уже работал, но которая осталась незаконченной), тоже никогда не говорил и не писал о своей личной жизни, представляя свои взгляды (а выступал и печатался он очень много) исключительно как позицию непредвзятого исследователя. Ученые, которые говорили бы вслух, что, изучая гомосексуальность, пишут в том числе и о себе, известность в России так и не получили. Таковым в перспективе мог бы стать одаренный аспирант ВШЭ и гражданский активист Сергей Мозжегоров (1988–2013), диссертация которого была посвящена теме «Нарративная реконструкция публичного раскрытия гомосексуальной идентичности», однако его безвременная трагическая кончина от врожденного порока сердца перечеркнула подобные надежды.

Еще сложнее обстоят дела с признанием обществом своей вины за преследования людей по принципу их гендерной идентичности и сексуальной ориентации. В то время как преследования по социальному и этнонациональному признакам повсеместно осуждены цивилизованным человечеством и это, при всех различиях, относится как к нацистскому геноциду еврейского народа, так и к сталинским депортациям народов в 1937–1944 годах, преследования гомосексуалов до недавнего времени не воспринимались как повод для чувства вины и тем более выплат каких-либо компенсаций жертвам. В Западной Германии лишь в 1985 году президент Рихард фон Вайцзеккер во время своего выступления по случаю сороковой годовщины окончания Второй мировой войны впервые назвал геев, подвергшихся преследованиям при нацистах, среди других категорий жертв нацизма. Только в 2002 году бундестаг официально извинился перед геями и лесбиянками за преступления гитлеровского режима и внес соответствующие поправки в закон о компенсациях. Только в 2005 году Европарламент принял резолюцию о Холокосте, куда были включены положения о геях — жертвах нацистского преследования. В России же и других странах, возникших после распада Советского Союза, перед геями, ставшими жертвами преследований, до сих пор не извинился ни один институт власти. Первая гражданская акция с требованием реабилитации осужденных по 121-й статье УК РФ прошла в Москве только в июне 2008 года (она была организована небольшой группой молодых активистов, именовавших себя «Свободными радикалами»), но никаких инициатив подобного рода Государственная дума или какое-либо из законодательных собраний субъектов федерации никогда даже не рассматривали.

Едва ли не первой в мире правозащитной ЛГБТ-организацией, возникшей после окончания Второй мировой войны, стала COC Nederland, основанная в Голландии в 1946 году. ЛГБТ-движение стремилось не только добиться равноправия для себя, но и реабилитировать геев и лесбиянок, репрессированных в годы нацизма ((См.: Tielman R. Homoseksualiteit in Nederland: studie van een emancipatie- beweging. Amsterdam: Boom, 1982.)). Сейчас Голландия — одна из самых толерантных к ЛГБТ-сообществу стран. В 1993 году был принят закон, запретивший дискриминацию по признаку сексуальной ориентации в сфере труда и жилищной политики. С 1998 года граждане любой ориентации получили право заключать гражданские партнерства, а в 2001 году Нидерланды стали первой страной, легализовавшей однополые браки. По результатам опроса общественного мнения, проведенного в мае 2013 года, 85% населения страны поддерживает одногендерные браки и право гомосексуалов на усыновление ((См.: Enquête sur la droitisation des opinions publiques européennes. Paris: Institut français d’opinion publique, juin 2013. P. 12.)). Кстати, и в Германии, где 175-й параграф просуществовал дольше, чем аналогичные нормы в уголовном законодательстве любой другой страны, 74% опрошенных поддерживают право на заключение брака одногендерными парами и их право усыновлять и воспитывать детей ((Там же.)), что позволяет оценить масштаб ментальных перемен в немецком обществе. В России осознание равенства людей вне зависимости от их гендерной идентичности (которая не исчерпывается бинарной оппозицией мужчины — женщины) и сексуальной ориентации так и не сформировалось ни в общественном сознании, ни на уровне законодательных норм, ни в правоприменительной практике. Впрочем, право на выбор гендерной идентичности вне вышеуказанной бинарной оппозиции пока не признано практически нигде, хотя можно предположить, что движение в этом направлении в западных странах — вопрос ближайшего будущего. Право же гомосексуалов и лесбиянок на гражданское и социально-экономическое равенство и создание семей признается в Европе, в Северной и Южной Америке повсеместно. И в этом плане российское законодательство, а в еще большей степени общественные настроения вопиющим образом контрастируют с тенденциями, доминирующими в развитых странах.

В Европе и США правовой статус геев и лесбиянок фактически ничем не отличается от статуса гетеросексуальных граждан. Им гарантируется защита от любых форм дискриминации в сфере образования, труда и иных областях жизни, они обладают правом вступать в зарегистрированные союзы, во многом сходные с браком (а во многих государствах — и в одногендерный брак), имеют право усыновлять детей. Если в отношении гомосексуала совершается преступление по мотиву гомофобии, то это обстоятельство в большинстве стран считается отягчающим. В российских судах мотив гомофобной ненависти не был признан ни разу. Последний резонансный случай такого рода — решение, вынесенное в Санкт-Петербурге 4 марта 2014 года, когда суд не нашел мотивов гомофобной ненависти в налете с использованием травматического оружия на встречу группы поддержки ЛГБТ-общины (так называемое «Радужное чаепитие»), в ходе которого Дмитрий Чижевский фактически лишился глаза ((Информация получена непосредственно от самого Дмитрия Чижевского.)).

Сегодня во многих странах установлены памятники геям и лесбиянкам, которые подверглись преследованиям за сексуальную ориентацию. Первый такой мемориал появился в Австрии. Им стал розовый треугольник из гранита, установленный в бывшем концлагере Маутхаузен 9 декабря 1984 года благодаря усилиям организации HOSI Wien (сокращенно от Homosexuelle Initiative Wien — «Гомосексуальные инициативы Вены»). Однако его установка была сопряжена с большими трудностями, потому что и среди признанных жертв нацизма представители ЛГБТ-сообщества зачастую встречали непонимание и неприязнь, часто сталкиваясь даже с открытой агрессией. Само разрешение создать этот памятник стоило активистам немалых трудов. Первым мемориалом подобного рода, установленным в Германии, стал розовый треугольник в бывшем концлагере Нойенгамме в Гамбурге, воздвигнутый в 1985 году. В последующие годы подобные плиты появились во многих бывших концлагерях, где погибли репрессированные гомосексуалы (в Дахау, Заксенхаузене, Бухенвальде, а также в Нацвейлер-Штрутгофе на территории Франции).

Постепенно такие мемориалы вышли за заборы бывших концлагерей. В 1987 году в центре Амстердама был воздвигнут сразу ставший знаменитым Гомомонумент, разрешения на возведение которого правозащитники добивались с 1970-х годов. В Германии самым известным гей-мемориалом стал «Франкфуртский ангел», открытый в 1994 году. В 1995 году мемориал гомосексуалам — жертвам нацизма был открыт в Кельне, а в 2008 году — в Берлине. Во Франции первая табличка в память о репрессированных нацистами геях была установлена в 2010 году в Мюлузе (Эльзас). В Риме фигура гея является одним из образов, составляющих памятник жертвам фашизма. Кроме того, мемориальные плиты были открыты в Барселоне, Сиднее, Тель-Авиве и других городах. К сожалению, на всем постсоветском пространстве нет ни одного мемориала, посвященного памяти гомосексуалов, пострадавших от репрессий, хотя, как минимум, однажды предложение о создании мемориала подобного рода и проведении конкурса на его облик выдвигалось. Это предложение петербуржца Петра Воскресенского так и не было реализовано ((См.: Эпштейн А.Д. Невозможная идентичность: Отсутствующий гей-арт и поле современного искусства в стране торжествующей гомофобии // Неприкосновенный запас. № 4 (90), 2013. С. 215.)).

Самым интересным, пожалуй, стал мемориал под названием «Площадь и памятник сексуальному разнообразию», созданный в столице Уругвая. На небольшом открытом пространстве с радужными стенами установлена стела с памятной надписью. Особенность мемориала в том, что он посвящен памяти всех людей, которые пострадали из-за того, что их сексуальность каким-то образом отклонялась от гетеронормативистской модели. Надпись на мемориале (в переводе с испанского) гласит: «Чествование разнообразия есть чествование жизни. Монтевидео — в знак уважения ко всем видам сексуальной идентичности и ориентации. 2005 год».

Это уже не сострадание к тому, кто не может изменить свою природу, к чему до сих пор в России призывают многие из тех, кто считает себя правозащитниками; это признание того, что гендерный и сексуальный плюрализм являются важными позитивными характеристиками для общественного развития, что все виды сексуальной идентичности и ориентации, существующие с согласия всех вовлеченных в отношения сторон, юридически равноправны и социально равноценны.

Пока что Россия преодолела лишь первый этап ЛГБТ-эмансипации, отказавшись от уголовного преследования геев и лесбиянок и формально вычеркнув гомосексуальность из списка болезней. Европейские страны преодолели еще одну ступень, признав социальную и культурную равноценность ЛГБТ, предоставив им широкий спектр прав и закрепив запрет дискриминации во всех сферах жизни. Однако и у европейцев восприятие альтернативных форм сексуальности остается довольно узким: ни государство, ни общество не пришло еще к всеобъемлющему пониманию и признанию всего разнообразия человеческой сексуальности. Если геи и лесбиянки добились многих возможностей, то такие группы людей, как трансгендеры, не желающие становиться транссексуалами, не в полной мере признаны государством и обществом, не говоря уже о более непривычных для общества формах гендерной идентичности и сексуальности. «Площадь и памятник сексуальному разнообразию» в Монтевидео переводит дискуссию на качественно иной уровень, призывая с уважением относиться к любым проявлениям чувственности без ограничений и стереотипов. Он наглядно демонстрирует, что разнообразие сексуальности — не проблема, с которой нужно бороться или мириться, не вызов каким бы то ни было устоям, а естественное проявление богатства, многогранности и неповторимости человеческой натуры.