Кадр из фильма «Шоу ужасов Рокки» Джима Шармена, 1975.
По просьбе журнала Театр. актер, сыгравший в гей-драме «Зимний путь» и инициировавший в москве постановку мюзикла «Пробуждение весны», составил хит-парад из мюзиклов, где главный герой оказывается «иным».
Среди американских кино- и театральных академиков (вручающих «Оскаров» и «Тони») бытует мнение, что заветная золотая статуэтка чаще всего уходит исполнителям ролей маньяков, ВИЧ-инфицированных, униженных и оскорбленных афроамериканцев и представителей нетрадиционной сексуальной ориентации. При этом на вручении очередной награды счастливчик-исполнитель, как правило, выходит на сцену слегка небритым, чтобы подчеркнуть свою маскулинность и пропасть, разделяющую его и сыгранную роль.
Как гетеросексуал, довольно часто играющий геев (судьба уж актерская такая), скажу честно: я лично никакой разницы в способе подготовки к таким ролям не заметил. Снимаясь в «Зимнем пути», я вообще не думал о том, что герой — гомосексуалист, и максимально пытался уйти от жеманности и женственности. Правда, помню, прогнал с площадки жену, приехавшую поддержать меня в день съемок самого экстремального эпизода. И все-таки в подобных ролях есть что-то особенное, какой-то привкус запретного плода, особенно в сегодняшнем российском театре. Исполнитель такой роли в глазах прогрессивной общественности уже не просто комедию ломает, а заявляет гражданскую позицию.
Но я предлагаю посмотреть не столько на российский, сколько на бродвейский театр. Ведь это там, на Великом белом пути, как грибы после дождя множатся пьесы и мюзиклы об однополой любви. Вспомним наиболее заметные.
1. «Аренда» (Rent). В январе 1996 года, ровно через 100 лет после премьеры «Богемы» Пуччини в Нью-Йорке, на oфф-Бродвее состоялась премьера рок-мюзикла Джонатана Ларсона по мотивам знаменитой оперы. Спектакль очень скоро был перенесен на большую сцену, где игрался девять лет в режиме ежедневного показа, был экранизирован и принес создателям $ 280 млн.
«Аренда» — несколько историй из жизни нью-йоркской богемы, пытающейся сводить концы с концами и даже без гроша в кармане не теряющей веры в будущее. Некоторые герои — с положительным результатом анализа на ВИЧ. В центре сюжета традиционная любовная история, но слезы тысяч зрителей лились не только из-за главных персонажей.
Один из героев, трансвестит Эйнджел, влюблял в себя зрительный зал с первого же появления на сцене. Именно ему были отданы лучшие мелодии. Вероятно, еще и потому, что это был портрет самого автора. Ларсон не увидел успеха своего детища — он умер от аневризмы в ночь перед премьерой.
Когда во втором акте жизнерадостный герой, душа компании, умирал, а его любовник пел проникновенную молитву, повторяющую главную музыкальную тему любви, зритель шуршал бумажными платочками и сморкался.
Эйнджел, пожалуй, наиболее интересный из многочисленных персонажей нетрадиционной ориентации в музыкальном театре. «Аренду» сыграли во многих странах, был даже реальный шанс постановки в России, на сцене московского Театра мюзикла, но ветер подул в другую сторону.
2. Сценическая версия австралийского фильма «Присцилла — королева пустыни» (The Adventures of Priscilla, Queen of the Desert) — полная противоположность «Аренды» с ее скупой декорацией и нестандартной для развлекательного театра музыкой. Дорогое шоу с сюжетом путешествия через пустыню трех артистов-трансвеститов на автобусе, который они ласково зовут Присциллой, дарит зрителю смех, килограммы блесток, тонны страз и множество хитов 80-х — от YMCA группы Village People до гей-гимна I Will Survive.
Премьера мюзикла состоялась дома — в Австралии, а потом шоу перекочевало на более раскрученные площадки Бродвея и Вест-Энда, где продержалось, впрочем, не очень долго.
Спектакль то и дело норовит скатиться в откровенный кич, но удерживается на грани благодаря здоровой самоиронии — как можно не улыбнуться, когда посреди душераздирающей арии одного из героев о том, что жизнь не удалась и все вокруг гомофобы, вдруг начинается балет в платьях, изображающих пирожные.
Есть здесь и актерские победы: 58-летний Тони Шелдон, исполнитель одной из главных ролей (чей вокал и мастерство перевоплощения из мужчины в женщину и затем вновь в мужчину выше всяких похвал), сыграл стареющую Бернадетт почти во всех версиях этого спектакля — в Австралии, Новой Зеландии, Лондоне, Америке и Канаде — и был номинирован на премию Лоуренса Оливье, «Тони» и множество других театральных наград.
3. «Клетка для птиц» (La Cage aux folles). Эту культовую для гей-сообщества комедию положений впервые сыграли во Франции в 1973 году. Спустя пять лет была сделана первая экранизация, а в середине 1990-х Голливуд предложил свою версию с Робином Уильямсом и Натаном Лейном в главных ролях.
Мюзикл по мотивам пьесы вышел в 1983 году на Бродвее, был дважды (в 2004 и 2010 годах) восстановлен и каждый раз получал премию «Тони», сначала как лучший мюзикл, затем за лучший revival (возобновление спектакля).
Краткий синопсис: пара стареющих мужчин (один — директор травести- клуба «Клетка для птиц», а второй — или вторая — звезда этого клуба) воспитали сына. Он приводит домой невесту, чей папа настаивает на знакомстве с родителями. И все бы ничего, если бы папа не был политиком, гомофобом и вообще «Мизулиной в штанах». Дальше следует набор стандартных приемов комедии положений с переодеванием, разоблачением и обычной для таких пьес моралью: не важно, какого ты цвета снаружи, а важно, каков твой внутренний мир.
Эту пьесу играли и в Москве — в постановке Нины Чусовой под названием «Переполох в голубятне».
***
Затрагивая тему московских постановок бродвейских произведений, нельзя не сказать о «Продюсерах», «Чикаго» и «Пробуждении весны».
В «Продюсерах», поставленных на сцене театра Et Cetera Дмитрием Беловым, творилось тотальное, с точки зрения сегодняшней государственной морали, непотребство. И это приводило зрительный зал в восторг. Один из главных героев, режиссер-гей Роже де Бри, в первом акте ходил в ядовито-розовом бальном платье и кокетничал с окружающими, затем ставил спектакль про весну Гитлера, в котором сам исполнял титульную роль. Едкая сатира Мэла Брукса на бродвейскую театральную кухню потеряла в русском контексте актуальность, но поклонники артиста Андрея Бирина (до него в первый год проката эту роль исполнял Алексей Черных) радостно несли цветы и ждали у служебного входа, наплевав на запреты всяческой пропаганды.
Партитура мюзикла «Чикаго» скрывает актерский фокус: небольшую, но яркую роль журналистки Лучезарной Мэри исполняет контртенор- мужчина. Об этом изумленная публика узнает только в конце (если, конечно, не купит программку). Говорят, поиск артиста на эту роль был главной головной болью кастинг- директора (в оскароносном фильме, кстати, Мэри все-таки сыграла женщина — Кристин Барански).
В Москве исполнителя не нашлось, пришлось везти из Киева. А 11 лет назад в первой версии «Чикаго» в Театре эстрады Мэри играл сегодняшний обладатель «Золотой маски» за роль фон Кролока Иван Ожогин.
В спектакле «Пробуждение весны», над которым мы работали с Кириллом Серебренниковым в «Гоголь-центре», одна из центральных тем — становление подростковой сексуальности. Кроме главной романтической пары Мельхиора и Вендлы в спектакле есть двое одноклассников — Хэнсен и Эрнст, которые признаются друг другу в любви в зале кинотеатра. В дни, когда мы репетировали эту сцену, вся моя френд-лента в «Фейсбуке» только и говорила, что о новом гомофобском законе. А у нас двое одноклассников на сцене поют романтичную балладу, взявшись за руки! Вырезать рискованную сцену нельзя: во-первых, это скажется на целостности пьесы, а во-вторых, любое изменение текста грозит штрафными санкциями от правообладателей. В итоге на каждом спектакле (начиная с прогона) именно эта сцена получает самые громкие и продолжительные овации от молодых зрителей и неодобрительное шипение со стороны моралистов. Актуальность постановки оценил даже композитор, написав у себя на стене в социальной сети: «Нет лучшего времени для „Пробуждения весны“ в России, чем сегодня».
***
Можно вспомнить еще множество мюзиклов — от культового «Шоу ужасов Рокки» (Rocky Horror Picture Show), заглавную песню которого «Сладкий трансвестит» очень любят петь дети на американских конкурсах школьных талантов, до нынешнего бродвейского хита Kinky Boots, в котором обычную обувную фабрику переводят на производство обуви для травести-шоу. Можно упомянуть премьеры новых опер «Горбатая гора» в Мадриде и «Два мальчика» в Метрополитен. Но вместо перечисления примеров лучше заметить, что каждый сезон на Бродвее появляется хотя бы одна новая постановка, где главный герой оказывается геем, трансвеститом или, на худой конец, бисексуалом. Казалось бы — свободная страна, все давным-давно всё друг другу доказали и тема исчерпана. Представителей сексуальных меньшинств вроде бы приняли и поняли, более того, отыскать натурала среди труппы и постановочной части мюзикла в Америке довольно сложно. Приверженность традиционной ориентации здесь в диковинку, а старая поговорка «Женщина- актриса — больше, чем женщина, актер-мужчина — меньше, чем мужчина» в бродвейских труппах более чем актуальна. Но при всей этой внешней свободе тема каждый сезон поднимается с новой силой. Иногда это делается талантливо, иногда подобные спектакли так и остаются пустым взрывом хлопушки из перьев, блесток и страз. Но тема не отпускает. Видимо, это вообще одна из главных тем искусства — понять иного.