© Lucie Jansch / Фестиваль «Территория»
На фестивале «Территория», проходящем при поддержке Фонда Прохорова и компании СИБУР, на основной сцене Театра наций показали моноспектакль Роберта Уилсона по одному из главных текстов американского авангарда – «Лекции о ничто» Джона Кейджа.
Надо оговориться: версия «Лекции о ничто» от живого классика современного театра Уилсона – не совсем моноспектакль: даже здесь, в этой аскетичной работе, он не обошелся без персонажа, маркирующего эстетическую природу своего искусства: в самом начале, когда зрители только рассаживаются, на них со строгой невозмутимостью, возвышаясь над одной из бумажных колонн, стоящих на сцене, смотрит высокий худой человек в черном костюме с выбеленным лицом. Слегка поворачиваясь, будто на шарнирах, то влево, то вправо, он прищуривается в стеклянное донышко стакана, чтобы получше нас рассмотреть. Как будто какой-то распорядитель вечера. Он останется на сцене еще минут десять, пока неподвижность происходящего будет синхронизироваться с нарастающим, раздражающим механическим звуком. Все это время распорядитель, персонаж от театра, плод фантазии художника, будет смотреть на нас, а мы на классика – на самого Уилсона, на пожилого человека, на его мертвенное лицо, вымазанное белой краской, на магического истукана. Вообще, здесь, по ходу спектакля, случается незаметный поначалу перевертыш: персонаж Уилсона – вроде бы, лектор, источник какой-то истины, миссионер и вещатель. Но когда слушаешь его интонации, которые все менее и менее нейтральны, когда следишь за тем, как меняется атмосфера, и не только от перемены звука и света, но и от исходящих от артиста вибраций, понимаешь, что Уилсон – маг, управляющий этой мистерией.
На сцене – инсталляция из белых стен и колонн, на которых написаны строки из лекции Кейджа, пол устелен газетами, Уилсон сидит за столом, рядом – стакан молока, упомянутый в тексте. Уилсон медленно тянется за стаканом, выпивает молоко, и спектакль начинается: спектакль, в котором главной становится, скорее, не музыкальность текста (он написан как партитура к музыкальному сочинению), а его театральность и его философия.
Главное, что выделяет из размышлений Кейджа Уилсон – мысль о том, что творчество невозможно зафиксировать, что творческий акт – это всегда «здесь» и «сейчас», и никакая теоретическая база не гарантирует события. Момент искусства – сакральный акт, точка, которую нельзя определить, а художник в процессе творчества – полностью обнуляется: он ничего не знает, и все происходит заново, как будто с чистого листа. Искусство – путь в неизвестное, в ничто, искусство отменяет целеполагание или движение, искусство – способность присутствовать в настоящем.
«Лекция о ничто» в режиссуре Дмитрия Волкострелова была актом внимательного чтения, но одновременно текст становился вещью в себе, одним из составляющих инсталляции. Здесь действительно был соблюден формат лекции, а голоса актеров-чтецов звучали нейтрально, эмоции отсутствовали. Для Волкострелова была важна мысль о структуре как о форме бытования того самого Ничто, мысль о том, как искусство становится искусством. Тот спектакль был, в первую очередь, научным экспериментом. Спектакль Уилсона совсем другой – в голосе исполнителя нет отстранения, дистанции, он находится как будто внутри текста, в нем – поэтическая, лирическая структура. Смысловое наполнение сосредоточено, скорее, в финальных абзацах – когда речь идет об искусстве как о загадке, как о мимолетном откровении, которое невозможно ухватить, удержать. Этим текстом Уилсон признается в своем романтизме. В зачарованности свободой и отсутствием границ в творчестве.