Журнал ТЕАТР. о премьере «Мне показалось» Васи Березина в казанском театре «Угол».
Роза Хайруллина называет себя «штучным товаром», и с этим невозможно поспорить. Она не похожа ни на кого больше. В ее игре есть что-то дотеатральное: мистическое, шаманское, выходящее за пределы земного мира. Чтобы работать с такой актрисой, нужно не только уметь говорить с ней на ее языке, но и обладать острым зрением, чтобы видеть в ней те миры, которые скрыты под оболочкой маленькой тонкой женщины с угольно-черными глазами. Одним своим присутствием она способна заворожить каждого, в то время как людей, способных заинтересовать ее, вряд ли много. А уж режиссеров, за которыми она захочет пойти, тем более. Но такие всегда находились, хотя скорее, она сама их находила и притягивала к себе.
Последние восемь лет Москва и Петербург говорили о Розе Хайруллиной как об актрисе Константина Богомолова, который видел в ней и Алешу Карамазова, и Короля Лира, и последнего русского интеллигента. Казань помнит ее актрисой Бориса Цейтлина, для которого она могла быть и матерью Иисуса, и Красным Ариэлем, сжигающим все на своем пути. Сегодня для нее настает новый этап. Последние несколько месяцев Хайруллина колесит по стране в компании с бунтарем и мятежником Васей Березиным. Как ни странно, именно он увидел в Розе – ее саму, и сделал об этом спектакль «Мне показалось» в самом важном для нее городе – Казани.
Казань – колыбель Розы Хайруллиной. Здесь она стала актрисой. Здесь произошел переломный момент ее жизни, точка, после которой следует выбросить старую тетрадь и начать новую. Вернуться сюда и сыграть спектакль о себе для Хайруллиной – эксперимент над собой, обнажение не просто души, но ее сверхтонких материй, невидимых простому глазу. Оберегая актрису, Березин отгородил ее от зрителей чем-то наподобие лабораторных стеллажей. Недалеко в углу почти незаметно лежит изодранная табличка «Руками не трогать, из рук не кормить». Она приравнивает актрису к диковинному зверьку, которого, на радость публике, привез передвижной цирк. Но «показывать Хайруллину» в этом спектакле не будут. Раздробленный облик Розы мерцает среди полок; то гаснущий, то снова зажигающийся свет не дает собрать его в единое целое. Зверек, находясь в клетке, остается не пойманным.
Текст Михаила Дегтярева – такой же дробный и не сбивающийся с установленного в начале темпа. Как утверждает Березин, он написан на основе разговоров с актрисой и специально для нее. Диалог с Хайруллиной ведет мужской голос. В первый вечер говорил сам Вася Березин, во второй – казанский актер Роман Ерыгин, с которым Роза когда-то играла на одной сцене. Но на этот раз встретятся только их голоса – актер останется за кадром и сценой. «Мне показалось, что я точка», «мне показалось, что я люблю», «мне показалось, что любят меня», – повторяющиеся ритмические композиции из слов напоминают тягучее «Болеро» Равеля. Они будто двигаются по спирали и затягивают зрителей/слушателей за собой, в темную воронку. «Мне показалось» – это одновременно и о профессии актера, примеряющего на себя маски и чужие жизни, обманывающегося и обманывающего других. Это и о героине, загнанной в клетку и не способной различить лица зрителей, оставшихся снаружи. Это и о жизни, как таковой, в которой каждое чувство и каждая «вещь для нас» никогда не будет равна истинной «вещи в себе». Вербальный хоровод кружит и закручивается в напряженный узел, вырвать из которого способна только обрушивающаяся песня группы ABBA “Dancing Queen”. Ее тут же подхватывает актриса и пускается в танец жизни – той, которой, как ей не показалось, ее так и не научили.
Так заканчивается этот то ли сеанс гипноза, то ли шаманский ритуал. Актриса не выйдет на поклон, чтобы не нарушить установившуюся трансперсональную связь. Зрителям, оставшимся в кромешной тьме не ясно, прошло ли двадцать минут, или час, или спектакль сейчас только начнется. И в этом ощущении потерянности – то самое «мне показалось», о котором и говорят Вася Березин и Роза Хайруллина.