Корреспондент журнала ТЕАТР. – об «Убегающей Аталанте» Евгения Мандельштама и Максима Диденко.
Полтора года работы Евгения Мандельштама с Максимом Диденко и командой завершились спектаклем в дополненной реальности “Убегающая Аталата”. Что это такое? Как говорит автор идеи и либретто Мандельштам, это “прогулка по Китай-городу без толпы зрителей, без театральных залов, гардеробов, без малейшего шанса заразиться ковидом. Спектакль для задумчивых одиночек”.
До этого момента Евгений Мандельштам, развивший диджитал-активность в новейшем ковидном мире, был известен довольно странной ролью в знаменитом спектакле Диденко и Мастерской Брусникина на сцене “Практики”: в “Чапаеве и пустоте” он выступает в роли лектора на экране во время антракта. Текст для своего видео он придумал чрезвычайно закрученный – такому, думаю и Пелевин бы позавидовал. Дальнейшее сотрудничество с Диденко вылилось в ещё более странную (в хорошем смысле) драматургию – в интернет-сериал “Амрон”, где выворачиваются наизнанку идеи романа Сорокина “Норма” (по “Норме” у Диденко есть одноимённый спектакль в обновленном Театре на Малой Бронной). В сериале в главной роли занята Ксения Собчак, играют такие новые звезды, как Никита Кукушкин и Василий Михайлов.
После этих двух работ, после прогулок с Диденко по Китай-городу, Евгений занялся алхимией. Как это понимать? Да просто взял давно любимый алхимический трактат Михаэля Майера “Убегающая Аталанта” и перенёс его в iPhone. Композиторы Иван Кушнир и Александр Карпов из оригинальных трёхголосых фуг Майера произвели собственный психоделический эмбиент, обработанный мастером саунд-арта Юрием Назаровым. И уже под эту «средневековую» музыку Владимир Варнава и Ксения Шевцова производят некое шаманское камлание на экране вашего айфона. Каждое движение танцоров схвачено техникой Motion Capture и перенесено в виртуальную матрицу, где видео-художники Илья Старилов и Георгий Маматов создали гаджетный мир киберпанк-алхимии, а Валентин Старилов оцифровал две сотни иероглифов герметического алфавита (то есть тайного языка алхимиков, созданного в 17 веке розенкрейцером Михаэлем Майером).
Теперь сквозь камеру смартфона в некоторых местах Китай-города в дополненной реальности можно разглядеть актуальную модификацию алхимии. В эти особые локации вас приведет мобильное приложение IMMERSE. Там удивительные дела происходят. Например, в тот вечер, когда была презентация, местный “жилищник” взял и спилил ключевое для маршрута дерево – гигантский тополь. В дупле тополя был портал, пасть птицы Гаруды, теперь это груда дров. Такое ощущение, что и древние дома снёс бы жилищник, лишь бы не допустить любителей видео-алхимии в Китай-город. Иногда зрителям попадаются странные знаки прямо на стенах домов – оказалось, это специальные реперные точки, для узнавания особых мест трансмутации. То есть среда обитания была слегка отрихтована барельефами группировки Mynameisspace. Тысячи посетителей самого странного района Москвы проходят мимо этих муралов каждый день и даже не подозревают, что это – тайные декорации “Аталанты”.
Мандельштам осмыслил трактат Майера и фактически превратил его в собственную драматургию. Текст в наушниках озвучивает голос Дарьи Румянцевой. Интересно, что голос по тембру и ритму напоминает вполне древнюю вещь: секс по телефону из 90-х годов. Это сделано сознательно, ибо что для нас, пиксельных и пластмассовых, означает трактат алхимика? Смутное влечение, неосознанные воспоминания прошлой жизни, манок дотехнологического Средневековья – то есть чистый секс, неразбавленный судорожной суетой офисов.
Надо сказать и о программистах, повелителях нашего времени, спасших нас от тюрьмы, в которую превратила мир пандемия. Если нельзя в театр, то можно хотя бы одиноко бродить с родным гаджетом в руке по городу. Создатели приложения IMMERSE – Мик Вайсман и его команда Trinity Monsters. Они не только писали код и программировали дополненную реальность, придумывали интерфейс, но и делали массу штук, невидимых зрителю. Ещё надо сказать, что такой театр – новость для Apple AppStore, который месяц тянул с модерацией приложения. Итак, чтобы попасть на психогеографическую прогулку по Китай-городу днем, ночью или в сумерках, надо установить приложение IMMERSE, взять с собой powerbank и наушники. А главное, придти по адресу Солянка, 2 – путешествие начинается там. Для просмотра спектакля необходим iPhone 7 или выше.
Устанавливаем приложение отсюда:
https://apps.apple.com/ru/app/immerse/id1459232667
Внутри приложения можно купить билет за 799 р.
Мы поговорили с Евгением Мандельшатмом о подробностях создания «Аталанты» и о том, чем она отличается от спектаклей Мобильного художественного и от бродилок Всеволода Лисовского.
– В чём состояла твоя задумка?
– В том, что спектакль всё время находится на грани виртуального и реального. Виртуальное и реальное перетекают друг в друга. Претензии к этому процессу такие: это не театр и вообще не искусство. Актёров-то нет, а есть какая-то анимация в телефоне. Более глобальная претензия в том, что это виртуальное не имеет отношения ко мне лично, потребителю продукта. Действительно, театр создаёт очень близкую дистанцию между актёрами и зрителями, для плотного взаимодействия и образования личных историй зрителей. А у всякого рода технологических шоу нет возможности создавать личную дистанцию и историю. Потому и отношение к гаджетному театру несколько пренебрежительное. Но, как показывает практика, стоит зрителю надеть наушники, взять телефон в руки и позволить цифровому Вергилию отправить себя в путь по дополненной реальности – все, голова отключается, сознание входит в транс. Идешь по улице, разглядываешь прохожих сквозь камеру – и одновременно понимаешь, что находишься в театре.
– Какой у вас в спектакле технологический носитель?
– Мобильное приложение для айфона. Чуть позже будет для андроида. На экране некая дополненная реальность, но мы ведём человека по городу. А главное, маршрут выбран неслучайно, это особые места, имеющие определённую магическую силу. Это своего рода «кривые» места, выводящие за рамки эвклидова пространства. Например, нехорошая квартира у Булгакова –почему нехорошая? Она меняет свою размерность, не вписывается в геометрию города и дома.
– Вы намеренно искали такие места в Китай-городе?
Именно. Причём искали неочевидные места. Люди здесь ходили миллион раз, по переулкам, магазинам, кафе и дворам Китай-города. Но я гарантирую, что у зрителей образ Китай-города изменится, они вдруг откроют новый ракурс для разглядывания давно привычного. И помогут в этом «кривые» места. Так мобильник приводит к реальному открытию. К тому же, в пространстве города мы оставили определённые физические знаки. Есть любимый мной философ Хаким-бей, который в 1980-х годах написал манифест поэтического терроризма. Смысл в том, что искусство должно вторгаться в реальную жизнь, нарушать все правила и выводить из транса тотального потребления.
(Здесь Евгений отвлекается от нашей беседы, объясняет новому зрителю «Аталанты», как зайти заново на точку, откуда его вышибло, но я не понимаю ни слова).
– Вот продвинутому пользователю айфона ты мгновенно всё поясняешь, а что делать в случае программного бага мне?
– Для таких, как ты, мы оставили пояснения внутри приложения. Просто читай, что написано на экране и следуй инструкциям. Приложение работает без сбоев, графика открывается – два года жизни у меня на это ушло.
– Давай сравним с психогеографией Лисовского, где никаких гаджетов и масса кривых переулков, в которых прячутся актеры и шокируют зрителей. А с другой стороны, есть мобильный художественный театр Зыгаря-Киселёва.
– Лисовский по отношению к нам корневой, древнегреческий театр. МХТ Зыгаря-Киселёва сконцентрировался на производстве аудио-променадов, и они именно аудиотеатр. А наш перфоманс всё-таки не совсем театр. Нам ближе компьютерные игры и квесты. Наша ниша – сложная видеография, дополненная экранная реальность. Наше – это трёхмерное кино, втиснутое в плоскость и привязанное к местности. Ты можешь найти локацию, совместить её с видео и обойти со всех сторон.
– А VR-очки не пригодились?
– Они для помещений, не для психогеографии и разомкнутого плэнера. А мы создаём жанр, доступный каждому, кто вышел прогуляться по Китай-городу. Можно приглашать серьёзных сценаристов, режиссёров, художников, музыкантов и программистов для коллективного творчества. Например, Илья Старилов – артдиректор, с ним мы придумали изобразительный концепт, он делал графику со своей командой. Георгий Маматов – аниматор, а Валентин Старилов занимался двумерными элементами, врисовывал алхимический алфавит Михаэля Майера. Мы первые, кто перевёл эту азбуку в диджитал.
– Насколько доступен текст средневекового алхимика для современного пользователя айфона?
– Книга Майера состоит из стихов и энигматических гравюр. Но там есть и фуги на каждой странице. Майер придумал первое мультимедиа в истории – задолго до Вагнера. Если задействовать при чтении этого очень странного текста все органы чувств, из глубин памяти всплывут необычные образы. У Майера была гипотеза об использовании всех рецепторов тактильно-звуко-светового восприятия ради взлома когнитивной сферы ума. По-нашему это чистый хакинг. Для этого и надо перегрузить воспринимающего символической информацией. Он считал, что таким способом даже можно изменить физический статус человека и превратить его в бессмертное существо.
– Затопить тональ, чтобы выскочить в нагваль? («Тональ» и «нагваль» – два состояния мага, согласно системе Кастанеды. Речь о том, чтобы настолько глубоко перезагрузить все органы чувств зрителя, чтобы количество перешло в качество – и сознание зрителя перешло на новый уровень – прим.ТЕАТР.)
– Абсолютно так. Я десять лет изучаю Майера, но и композитор Иван Кушнир, и Александр Карпов его изучили. Кушнир работал с фугами Майера, переосмыслил их, и написал свои собственные фуги. Мы выбрали не все, конечно, а пять гравюр и фуг. Моей работой было осмыслить тексты этих глав и развить их в свою сторону. Так мы родили новую вещь из вещи 1617 года. Это произведение оказалось нам очень близким по своему контексту: Майер с помощью мультимедийности хотел извлечь мистическое из церкви и перенести в искусство и науку. А мы –извлекаем магию театра из стен зданий и переносим в виртуальную среду. Добиваемся погружения в историю без физического присутствия актера. В этом могут стать подспорьем нейросети и искусственный интеллект, почему нет.
– На пути к осознанию мистики мира может помочь что угодно, лишь бы мы понимали что, где и как?
– Немало современных авторов возгоняют технологическое в мистическое. Есть даже такое направление новой религиозной мысли, созданное в Силиконовой долине – «датаизм». По их версии, мир – это накопление данных: данными являются планеты, физические законы, мы сами. И в этом разрезе истинное духовное служение – алхимическое преобразование этих данных, интеграция цифровой реальности и субьективного переживания в наше сознание. В этом смысле «Аталанта» – это такое мистическое путешествие эпохи датаизма, вращение дервиша в потоках цифровых данных.
– Как это всё воспринял Максим Диденко?
– Мы давно дружим, и когда я предложил сделать спектакль внутри мобильного приложения – он сразу согласился, мы ринулись придумывать, как это может выглядеть. Перебирали разный материал – обсуждали «Голема» Майринка, «Альтиста Данилова», «Москву-Петушки» – пока наконец я не вспомнил про «Убегающую Аталанту» Майера. И вот тут случилось то, что Маклюэн называл (чуть перефразируя) «media became a message». Мы взяли этот алхимический трактат и нырнули в его символизм, стали обсуждать, интерпретировать, искать ключи понимания, как-то переводить и адаптировать мир розенкрейцеровской магии к 21 веку. И в результате сами оказались в магическом мире. И вот сейчас наш экспериментальный спектакль – среди того немногого, что можно посмотреть в почти закрытой из-за пандемии Москве. Вот так вот мы поиграли с алхимией.