Журнал ТЕАТР. – о драматургической лаборатории «Lark + Любимовка».
В декабре на московской Площадке 8/3 и в питерском «Скороходе» прошли читки современных американских пьес, переведенных на русский язык в процессе драматургической лаборатории «Lark + Любимовка»
История коллаборации театрального центра Нью-Йорка The Lark* и Любимовки началась еще в конце 90-х. Тогда The Lark обратился к прежней арт-дирекции Любимовки с предложением о сотрудничестве. Елена Гремина и Елена Ковальская посетили Америку, где проходила тогда сессия работы с мексиканскими драматургами и перевод их пьес для американской публики. Результатом той поездки стал перевод Еленой Греминой пьесы «Аляска», по которой Михаил Угаров поставил в Театре.doc спектакль «Он, она и он».
Впоследствии такая программа обмена была осуществлена между американскими и русскими драматургами. По очереди группы американских и русских драматургов приезжали в гости друг к другу с целью совместного перевода и адаптации их пьес. Так в Америку в свое время съездили Максим Курочкин, Ольга Мухина, Евгений Казачков, Михаил Друненков. Вот, например, что вспоминает Евгений Казачков:
«Я впервые в рамках этого проекта осознал, что такое культурная разница, где она прячется, как внутри меня работают те самые неосознаваемые настройки и механизмы, которые определяются культурой, обществом, средой, принятыми практиками и ходом мыслей. Это сродни буддийскому прозрению. А когда тебя переводят — ты ещё больше понимаешь о своём творчестве, осознаешь то, что может быть, раньше делал неосознанно, видишь, как это работает или не работает при переносе через культурный и языковой заборчик».
Затем, уже в 2013 году, арт-директор The Lark Джон Айзек обратился к Любимовке с предложением сделать программу обмена регулярной практикой, продлив ее минимум на 10 лет. Любимовка согласилась, и с тех пор программа обмена реализуется каждый год. Финальной точкой совместной роботы драматургов становится публичная читка пьесы с последующим обсуждением. В этом году впервые читки проходили не только в Москве, но и в Санкт-Петербурге. Очень гармоничным кажется то, что первым шагом знакомства русского зрителя с пьесой становится именно читка, а не спектакль. Символично, что в Америке принято говорить не «увидеть спектакль», а «увидеть пьесу», «видел уже поcледнюю пьесу О. Харрисона?». История, запечатленная драматургом, оказывается первым и решающим элементом в создании спектакля. Читка становится подходящим форматом для «видения пьесы» перед тем, как та попадает на стол к режиссеру.
В 2019 году в проекте приняли участие три пьесы и их авторы — американские драматурги Рей Паматмат, Эрик Джон Майер и Дипика Гуха. Стоит отметить: одновременно с тем, что The Lark, как и Любимовка, уделяет больше внимания молодым драматургам, Рей, Эрик и Дипика — уже во многом состоявшиеся авторы, пьесы которых ставятся в американских театрах и очень востребованы. То есть, русский зритель во время читок Lark + Любимовка встречается не с потенциальной, но с действительной реальностью американского театра.
Процесс проходит так. Каждую из трех американских пьес для перевода и адаптации выбирает русский драматург, переводчик, и, соответственно, режиссер. Объединившись по группам, участники проекта неделю проводят в совместной работе над адаптацией и постановкой читки пьесы, вскрывают ее внутренние смыслы и перерабатывают их для иностранной публики. Так, 7 декабря, на площадке 8/3 в Москве собралось несколько десятков зрителей, чтобы послушать и обсудить представленные им три истории.
Первой прозвучала пьеса Рея Паматмата «Эдит умеет стрелять и попадать» в художественном переводе Светланы Петрейчук. Это история о подростках: брате Кенни и его младшей сестре Эдит, живущих в американкой глуши 90-ых. Их мать умерла, а отец почти не появляется дома. Пьеса рассказывает о том, как Эдит, Кенни и его возлюбленный Беджи взрослеют, как заботятся о себе и друг о друге, ищут и находят способы выражать любовь и брать на себя ответственность.
Затем последовала пьеса Эрика Джона Майера «Партия антилопы» в переводе Оксаны Алешиной и адаптации Полины Бородиной. Центральными персонажами пьесы стала группа молодых людей, фанатов детского мульсериала «Мой маленький пони». Вокруг их небольшой компании парадом проходит множество других, куда более агрессивно настроенных социально-политических сообществ, позиции которых отсылают к идеям самых разных политических сообществ от ультраправых до анархистов или радикальных феминисток. Антилопами, в данном случае, себя называют участники одной из городских банд, взявшей на себя контроль над городом. Автор изучает процессы фетишизации господства по избранному признаку и механизмы проникновения этих идей в самые разные слои общества.
Финальной стала читка пьесы Дипики Гуха «Кое-что про йогу» в переводе и адаптации Марии Огневой. Дипика рассуждает о том, как духовность становится очередным звеном в цепи маркетинга. Герои пьесы — работники компании по производству одежды для занятия йогой. Компания внезапно оказывается в кризисе, и ее работникам приходиться придумывать экстренный план спасения репутации. В процессе выстраивания стратегий они начинают задумываться о собственной идентичности, жизненных ценностях и правдивости человеческих отношений.
Несложно заметить, что так или иначе все эти пьесы затрагивают социальные вопросы и раскрываются в определенном притчевом, поучительном смысле. Такая картина вполне соответствует положению американского драматического театра сейчас, где темы гендерного, расового или любого другого социального неравенства, социальной ответственности и толерантности являются центральными. Часто на драматические спектакли по современным текстам зритель приходит, чтобы рассмотреть картину окружающей его общественной ситуации, усовершенствовать свою позицию в ней.
Как заметил Евгений Казачков, который сейчас является куратором программы Lark + Любимовка, современный драматический театр в Америке — «это, в первую очередь, инструмент исследования неизведанных культур и слоёв общества, это голос для тех, у кого не было голоса, это средство самопрезентации. Вопросы идентичности и социальной справедливости почти неотделимы в значительной части современной драматургии от вопросов искусства и театральности. В этом плане драматурги в какой-то степени более смело и открыто говорят о политических, социальных, религиозных и культурных проблемах».
Эксперименты с формой или эстетикой в американском театре кажутся куда более редкими. Хотя нельзя не упомянуть о недавнем оглушительном и скандальном успехе пьесы «Slave Play» на Бродвее. Молодой американский драматург Джереми О. Харрис, размышляя над вопросами расизма и сексуальности, во втором акте пьесы неожиданно разворачивает все прожекторы на самого зрителя, обращаясь к его собственным внутренним страстям. Такое резкое изменение формата представления вызвало активную реакцию среди американской культурной общественности и негодование многих зрителей, драки и активные споры случались в зрительном зале прямо во время представления. «Slave Play» — пример успешного и для многих эксперимента с форматом пьесы. При этом центральными в ней также остаются вопросы социального характера, осмысление собственной истории и проблемы последствий рабства в США.
Какой была реакция русского зрителя на пьесы американских драматургов и волнующие их вопросы? Русские драматурги-переводчики все как один говорили о том, что не встречали больших сложностей или разногласий в работе с текстом. Затронутые темы оказываются очень близки художникам в России, а расшифровка идиом и двойных смыслов при переводе раскрывается в процессе обсуждения без проблем. Человеческие истории персонажей пьес, переложенные на другой язык, не утратили своей трогательности и способны вызывать сочувствие. Однако после читок не последовало бурных споров или обсуждений политических идей. Несмотря на очевидную, казалось бы, правомерность затронутых социальных вопросов, публика перед обсуждением выглядела изрядно смущенной. Готовности немедленно идти и совершенствовать реальность вокруг как-то не ощущалось.
Следующим важным вопросом для авторов и зрителей стало определение жанра. Как заметила драматург Полина Бородина, работающая над адаптацией перевода пьесы «Партия Антилопы»:
— Когда мы в первый раз собирались, то долго говорили о пьесе, задавали вопросы, делились своими интерпретациями, разбирались в ситуации, которая происходит в пьесе. Потом мы поняли, что если мы будем переводить все в русскую культуру, то у нас получится балалайка и медведь. Надо будет отказываться от Западной Пенсильвании, брать, например, город Серов, металлургический завод, казаков и Смешариков… Но это убило бы стиль, который Эрик-Джон Майер очень точно создал.
Затрагивая близкие русскому слушателю социальные вопросы и человеческие истории, эти пьесы все же остаются «американскими» для русского зрителя. Многие слушатели заметили, что жанровая дистанция, в частности, преодолевалась во время читки с помощью одного из самых очевидных «мостков» между культурами — американских сериалов.
Возникшее сравнение с ощущением от просмотра сериала наводит на мысли о другой важной особенности американских пьес, прочитанных в лаборатории Lark+ Любимовка. Одной из самых заметных реакций зрителя на сами пьесы – не во время их обсуждения, при отстраненном взгляде и попытке рефлексии, но непосредственно во время чтения, был смех. Смех, которого становилось все больше. Если пьесу Рея Паматмата «Эдит умеет стрелять и попадать» можно с большой вероятностью отнести к драме, хотя и в ней встречается множество смешных и нелепых ситуаций, то пьеса Дипики Гуха «Кое-что про йогу» уже открыто комедийна. Способность смеяться во время обсуждения серьезных тем важна, как и способность эти темы формулировать. Именно в отношении сериалов, на волне их популярности в 80-е, появился термин «dramedy», предполагающий соединение жанра комедии и драмы. Он подчеркивал возможность соединить в одном и том же произведении разговоры о насущых проблемах, войнах и конфликтах с юмористическими ситуациями, говорить о болезненных моментах не только в форме абсолютной драмы, а о смешном – не только методами «физической комедии», так называемой «slapstick comedy».
Едва ли можно говорить о причастности упомянутых пьес жанру «dramedy», однако интересно иметь в виду существование такого явления в массовой культуре. И, если пьесы во многом оказываются куда более объемны, серьезны по содержанию, нежели большинство сериалов, благодаря юмору они способны создать ощущение легкости, дать зрителю возможность свободно следовать за текстом, сохраняя
комфорт. Вопрос о том, хорош ли комфорт в театре, мы сейчас оставляем отдельно.
Маленькая девочка Эдит с ружьем и игрушечной лягушкой, которая ждет знака от инопланетян; группа взрослых в костюмах розовых пони, разучивающих очередное тайное приветствие; юноша-индус с наклеенной бородой, который изображает отшельника-мудреца для телевидения — все это откровенно комично. В пространстве пьесы это сосуществует с ситуациями, требующими серьезного морального выбора. Подобные столкновения тем и жанров интересны русским драматургам. На обсуждении финальной читки драматург-переводчик Мария Огнева заметила, что в русской драматургии «если мы затрагиваем такие серьёзные темы, как идентичность, религия, феминизм, бизнес, вера — это всегда драма. А тут важная тема раскрыта смешно. Такого типа комедий очень не хватает в современных российских театрах. При переводе мы смогли сохранить почти всё. Была проделана большая работа над адаптацией шуток, потому что это – самое важное в комедии».
Результатами заинтересованности русского театра в материале лаборатории Lark+Любимока пьес стал спектакль Лизы Бондарь по пьесе Оливии Дюфо «Гробница малыша Тутанхамона» в Псковском драматическом театре имени Пушкина. «Стражей Тадж-Махала» Раджива Джозефа поставил Александр Янушкевич в Минске на площадке ОК16. А 27 декабря на площадке 8/3 прошла премьера спектакля Юрия Муравицкого «Длань Господня» по пьесе Роберта Аскинса.
Возможно, переведённые в этом году пьесы тоже когда-то превратятся в спектакли на русской сцене, а пока их тексты можно найти тут: https://lubimovka.ru/lark/766-lark-2019-plays.
*The Lark — театральный центр в Нью-Йорке, основанный в 1994 году, который занимается поддержкой молодых американских драматургов и помощью в их творческом развитии. The Lark организует встречи драматургов с продюсерами и директорами театров, творческие резиденции, формирует систему грантов для драматургов, программы обмена. Также The Lark проводит ежегодный фестиваль «Неделя драматургов», во время которой зрителю представляются читки пяти современных пьес.