Поэма без героя: «Бэтмен против Брежнева»

©Виктория Берити. Фото предоставлено Театром на Малой Бронной

Я не помню себя в Советском Союзе, не испытываю фантомной ностальгии, едва ли видела два десятка советских фильмов, не могу на память назвать имена членов политбюро и скорее всего запутаюсь в последовательности генеральных секретарей, умиравших между Брежневым и Горбачёвым. Но даже во мне семидесятые годы отзываются живым воспоминанием своих слагаемых: на даче встречали старость гэдеровские стенки, тяжёлые лакированные раскладные столы “для праздничных застолий” и громоздкие магнитофоны. В шкафах пылились сервизы и рюмки из Чехословакии, в комодах – кружевные скатерти. Пытаясь засунуть ногу в колодку старых ботинок, можно было извлечь комок пожелтевшей газеты с портретом Брежнева. В школе на уроках музыки распевались “Крылатые качели”, “Если долго-долго-долго” и “Прекрасное далёко”. А в последний день года по телевидению всегда показывали подряд советские комедии, совершенно не подходящие к случаю. Впрочем, их никто по-настоящему не смотрел.

Нет какого-то яркого, определяющего эту эпоху события, нет имени, ставшего нарицательным, нет ничего определённого, сразу приходящего на ум. Только одно слово – «застой». Застой – это состояние. Выдох, угасание энергии – в равной мере энтузиазма и протеста. Застой – это когда в пруду вода становится мутной и сладко пахнет гнилью. Когда мечтаешь слушать «Pink Floyd», и одновременно хочешь, чтобы всегда пели «Песняры». Потому что так привычнее.

Главный герой спектакля – бэтмен Толя Дудочкин. Его фамилию режиссер и драматург Саша Денисова могла взять из песенки Юлия Кима: «Как-то юнга Дудочкин бросил в море лот / И на эту удочку клюнул кашалот». А могла и просто придумать, стилизовав его под узнаваемые советские имена. Дудочкину около сорока, работает журналистом, любит жену и дочь, немного выпивает и очень много курит, по выходным пишет в стол романы и рассказы. В стол – потому что не публикуют. В этом робко улыбающемся, негромко говорящем, острожном мужчине живёт рассерженный молодой человек, по ночам, скрытно ото всех переодевающийся в расклешенные брюки, накидывающий плащ, натягивающий маску-шлем и запрыгивающий в постоянно барахлящие «Жигули», чтобы патрулировать родной Готэм.

У Дудочкина, в отличии от американского побратима, нет неисчерпаемого бюджета, помощников-изобретателей и мудрого верного Альфреда. Но нет у него и коварных визави, хитрых сумасшедших суперзлодеев. Всё мельче, проще: фарцовщики, мелкие хулиганы, беспечные гражданки, решившие срезать путь по неокрепшему льду. Неуловимый, одинокий, мрачный Бэтмен, ещё в детстве лишившийся родителей и поклявшийся себе бороться со злом на смерть, фигура трагическая. Дудочкин – трагикомическая. В довлатовском смысле.

Актёр Дмитрий Куличков в этой роли действительно нет-нет, да и начинает играть Довлатова, проскальзывает в нём то та, то эта черта, то здесь то там возникает его интонация, мелькнёт взгляд усталых грустных глаз. Тем более, что опыт у артиста есть – в спектакле Константина Богомолова «Wonderland-80» он был Борисом Каким-то, то есть альтер-эго самого Довлатова, автора «Заповедника». Интересно, что и окружение делает из Дудочкина – Довлатова, выражаясь (буквально) цитатами его книг.

Заявленного театром жанра советского триллера нет и близко, этот спектакль – мокьюментарное приключение. Он выстроен как череда остроумных узнаваний, как весёлая игра с текстом и контекстом, где танец маленьких утят и «Солярис» Тарковского существуют на равных. На сцене художник-постановщик Лёша Лобанов тоже расставил всё сразу: тесную кухню, кабинет редактора, телефонный аппарат. Задник будто треснул, пошёл, как река по весне – разноформенными кусками, наползающим один на другой. Развал Советского союза, разлад сознания, вира и майна обыденной жизни. У Дудочкина даже дочь разделяется пополам, её образ двоится: одна часть – простая советская девчонка (инженю Лина Весёлкина), другая – высокая, стройная, модная тинейджерка (Александра Виноградова).

Второй главный герой, Леонид Ильич Брежнев, в исполнении актрисы Ольги Лапшиной – человек мягкий, управляемый, маленький, пухлый, уставший. Гендерное расхождение здесь имеет простой и понятный смысл, равно как и в случае строгой, требовательной, многое пережившей тёщи Дудочкина, которую колоритно играет Александр Семчев.

Брежнев хочет на пенсию, но, окруженный заботливыми членами политбюро, продолжает управлять страной. Одетые в костюмы цвета помех на телеэкране, с плашками орденов и медалей (художник по костюмам Саша Агеева), почти неразличимые между собой, они читают генсеку абсурдные газетные статьи, вливают в уши нежные указания и глупые тексты, как капризного ребёнка уговаривают поехать с государственным визитом во Францию. Все всё знают, но всех всё устраивает – застой как форма общественного договора. Не Сталин, и на том спасибо.

Да и вообще здесь все хорошие – даже жена, изменяющая с журналистом-стукачом, и карьерист Саяпин, стремящийся вывести из-за границы как можно больше добра не ради банального обогащения, а по зову сибаритского сердца (актёра Дмитрия Варшавского для пущей наглядности обрядили в костюм Жоржа Милославского), и милиционер Петровский (Дмитрий Гурьянов), похожий одновременно на гэбиста-инквизитора и на безупречно порядочного комиссара Джеймса Гордона.

Главная претензия Дудочкина к Брежневу проста: двадцать лучших лет он прожил под его рассредоточенным взглядом из-под густых бровей. Это, думаю, можно дальше не объяснять. В мире спектакля очень популярна телепередача «Ищу героя»: героя ищут все, но потребность в нём скорее сентиментальная, чем реальная. Никаких подвигов уже не хочется, да и некому их совершать, потому как разве можно выходить за рамки, установленные режимом, по убедительной просьбе самого режима? Может ли Бэтмен быть конформистом, смело идущим в рукопашную против мелких правонарушителей, но пасующим перед проницательным товарищем в штатском?

Дудочкина, хотя он, не сдержавшись, произносит опасные диссидентские речи, не арестовывают, арестовывают Саяпина – за какие-то невнятные манипуляции с валютой. Это, впрочем, очень давно так повелось, ещё Герцен удивлялся избирательности полицейского режима.
Брежнев, пришедший к Бэтмену в гости, остаётся жить в его простой советской квартирке. Официально он объявляется мёртвым, а вслед за ним погибают в пантомиме грустные генсеки-пьеро в нарядах, сделанных будто по эскизам с полотен Кандинского. И всё это время где-то за, вне сцены идёт афганская война, накрепко связывая частный анекдот с большой историей, не давая потеряться серьёзной мысли.

А что же Дудочкин? В финале он умрёт нелепой смертью, мучаясь болезнью наследника последнего русского императора. И дочь будет долго-долго смотреть ему вслед, а благодарные потомки ходить на экскурсию в его музей-квартиру.

Всего этого не бывает, но это вполне остроумно. И особенно хорошо тем, что бесполезно. Как у Уайльда: искусство только то, что бесполезно. Впрочем, эта же фраза есть в давней статье Майи Туровской, которая, в свою очередь, цитирует кого-то ещё. Ведь и весь спектакль – цитаты «из кого-то ещё».

В последние годы обращение к семидесятым в театре – совсем не редкость и вряд ли случайность. С одной стороны, часто оно превращается в прекраснодушную попытку показать людей, которые – видите?! – как-то справлялись, а ведь им было куда хуже, чем нам сейчас, даже на бытовом уровне. Они шутили, пели, дружили и влюблялись. Всё пережили и перебороли. Хотя, если честно, оно как-то само. С другой стороны, семидесятые в театре окутывает плотная вампиловская тоска.

Как показывать брежневские годы: уютным миром честных тружеников, тёмным абсурдным запойным сном, подражая мелодиями и танцам или цинично их высмеивая – выбор постановщика? Не стоит забывать только одно: в этом выборе будет столько же эстетических предпочтений, сколько и исторической ответственности, потому что рифма между семидесятыми и 2020-ми не является открытием, но требует осмысления. А рифма, вернее, как говорил Бродский, стихосложение – колоссальный ускоритель сознания.

Комментарии
Предыдущая статья
В 2021 году РАМТ запланировал 11 премьер 13.01.2021
Следующая статья
В Мастерской Крикливого и Панькова выйдет play-book спектакль 13.01.2021
материалы по теме
Новости
Саша Денисова ставит в Вильнюсе «суд в пост-апокалипсисе» Филипенко
2 июля на сцене М8 Вильнюсского Старого театра (бывшего Русского драматического театра Литвы) пройдёт премьера спектакля Саши Денисовой «Тихари» по одноимённой пьесе Саши Филипенко. Одним из её участников станет Александр Филиппенко.
Блог
Я буду долго всматриваться в борщ
Режиссёр Антон Фёдоров и «все-все-все» (так говорит Фёдоров про свою команду) объединились в независимый театральный коллектив «Место» и показали в Пространстве «Внутри» лихой спектакль «Где ты был так долго, чувак?»  – о российских скрепах, архетипах и беспощадной любви к ним.