16.03.2012, OpenSpace.Ru
[Без подписи]
Autland Сергея Невского на «Платформе»
17 и 18 марта в проекте «Платформа» на «Винзаводе» — российская премьера оперы Сергея Невского Autland для шести солистов и камерного хора. Несколько лет назад она была написана для Рурской триеннале. Но московская версия сильно отличается от немецкой: композитор кое-что изменил, режиссер Женя Беркович, ученица Кирилла Серебренникова, придумала новый сюжет, для осуществления которого привлечены известная телеведущая Светлана Сорокина и Роман Шмаков в роли ее сына.
Дирижер остался прежний — швейцарец Титус Энгель. Музыкальные участники — московский вокальный ансамбль Questa Musica и нидерландский камерный хор VokaalLAB. Центральная тема оперы — аутизм. <…>
20.03.2012, Ведомости
Петр Поспелов
Опера Autland на Винзаводе: Музыке Сергея Невского не повезло с театром
<…> Невский сам курирует в этой программе музыкальное направление. Он не только композитор, но и музыковед и вообще мыслитель — наивным музыкантом его не назовешь. Тем удивительнее, что он позволил своему проекту развалиться на составные части: с весьма изощренной музыкой соседствовали донельзя плоская драматургия и милая, но ненужная режиссура.
Невский написал оперу на немецкие стихи — большей частью душевнобольных поэтов. Разорванность их мироощущения вполне корреспондирует с музыкой, с ее дискретной тканью, сложно выстроенными созвучиями, широким арсеналом вокальных приемов, напряженностью общего тона. В опере нет ни оркестра, ни солистов-персонажей — все отдано хору, который, однако, состоит из солистов и никакого соборного единства не являет. По словам дирижера Титуса Энгеля, музыка Невского сложна даже для немецкого хора, подкованного на современной музыке. В Москве хор образовали два вокальных ансамбля: голландский Vocaallab (шесть певцов) и московская Questa Musica (18 певцов) — недавно возникший молодой коллектив, работающий под управлением Филиппа Чижевского и специализирующийся в основном на старинной музыке, порадовал хорошим слухом и дисциплиной. Титус Энгель провел исполнение четко и со вкусом: неклассические вокальные приемы, в которых можно услышать подобие вздохов или стенаний, вошли в текстуру чистой музыки наряду с обычными нотами. Акустическим богатством порадовал канон Окегема — образец высокой полифонии Возрождения, вставленный Невским в центр собственной композиции: шесть певцов ходили с пением по залу, остальные не двигались — музыка переливалась в пространстве.
Однако помимо музыки в спектакле актер Роман Шмаков читал дневники детей-аутистов, а на стене показывали видеоролики психолога в наигранном исполнении Светланы Сорокиной. Это уже придумал не композитор, а начинающий режиссер Женя Беркович, ученица Серебренникова. Прочтут письмо — прокрутят видео — споют хор. Прочтут письмо — прокрутят видео — споют хор. Живая театральная структура из этого никак не рождалась, спектакль буксовал на месте. <…>
20.03.2012, OpenSpace.Ru
Екатерина Бирюкова
Autland и «Дети Выдры»
<…>
Сочинение Невского поднимает тему аутизма. В нем используются тексты больных детей. А молодой режиссер Женя Беркович, дополнившая язык новой музыки приемами нового театра, еще допридумывала целую историю про мать-психолога, ведущую тренинги успешной жизни и изнывающую от собственных безуспешных попыток докричаться до сына-аутиста.
Надо сказать, что вот эта материнская кульминация, живьем проговоренная телеведущей Светланой Сорокиной, оказалась очень мощным человеческим документом. Предшествовавшие этому ее экранные тренинговые речи звучали более картонно, как из «Яндекс» — рассылок. И совсем уж удивляло, что режиссер именно их предлагал слушать в тишине и сосредоточенности, тогда как прослаивающие их музыкальные фрагменты заполнял бесконечной анимацией: при первых же музыкальных звуках в проходах между публикой начинали ходить молодые улыбчивые люди и развлекать то мягкой игрушкой, то бумагой с фломастером, то мыльными пузырями, то нюхательными смесями.
Между тем именно музыкальная составляющая требовала куда большей внимательности и интенсивности слушания, а едва ли не главной гордостью проекта оказался молодой московский хор Questa Musica под управлением Филиппа Чижевского, вместе с голландскими солистами и швейцарским дирижером Титусом Энгелем на равных справлявшийся с бескомпромиссными трудностями партитуры Невского. <…>
21.03.2012, Московские новости
Юлия Бедерова
Стоячие и сидячие
<…> Несколько исполнителей движутся в зале по кругу, другие стоят, музыка горизонтально течет в пространстве. Вокруг Окегема, дробясь на номера, — новая музыкальная ткань, тонко сделанная, изощренная, не плотная, но прочная. В ней так же много легкого воздуха, как текучих связей. В ней чувствуются напряжение и покой. Ее сложная организация, особое время и язык (пение, белый звук, шепот, хрип, сип, ох и ах) ни в какой степени не означают принципиальной дисгармонии. Этот новый язык занят собственной неуверенной красотой настолько же, насколько любой другой привычный. И этот хаос осознает сам себя не без удовольствия.
В «Аутленде» звучат тексты мальчика-аутиста Антона Харитонова «Люди летают» («Люди бывают стоячие и сидячие, холодные, теплые, горячие…»), Артема Письменского («Люди должны знакомиться… иначе у них не будет денег»), в вокальных партиях — тексты немецких поэтов, кто-то из них покончил с собой, кто-то аутист, кто-то попал в сумасшедший дом. <…>
19.03.2012, Московский комсомолец
Марина Райкина
На «Платформе» — AUTопера
Реквизит и участников для нового проекта «Платформы» на Винзаводе собирали, кинув клич в соцсети — нужно 200 мягких игрушек и 15 волонтеров. Откликнулись многие: так зацепила тема оперы Сергея Невского Autland. Опера для шести солистов и камерного хора исследует аутизм как явление.
Цех белого, где базируется «Платформа», на этот раз превращен в концертный зал: по центру дирижерский пульт, вдоль двух стен — хор с пюпитрами, а вокруг на стульях расположилась публика. Взмах дирижерской палочки в руках швейцарца Титуса Энгеля, и шесть солистов начинают издавать звуки, похожие на лепет, шорох, скрип, удар. Набор малопонятных звуков исполняется строго по партитурам, развернутым на пюпитрах. Рядом с дирижером мальчик (угловатый, в трениках с лампасами) обнимает голубого вислоухого зайца размером в пол своего роста.
<…>
Опера как жанр на «Винзаводе» больше напоминает перформанс, который рассчитывал на тихое участие каждого. У некоторых поначалу это вызывает смешок. Особенно когда вам предлагают выдуть через пластиковый кружок мыльные пузыри, кладут в ладошку несколько фасолин, ледяной кубик из морозилки или неожиданно щекочут вам шею мягкой кисточкой. Пожалуй, единственный спектакль, где на протяжении полутора часов что-то дают, а не отнимают. <…>
20.03.2012, Известия
Ярослав Тимофеев
А с “Платформы” говорят
<…> в зале старательно создается атмосфера аутизма. Очаровательный миманс разносит вам плюшевые игрушки, прикладывает грелки, дует ароматизированные пузыри, тянет бечевку — в общем, развлекает тактильно и обонятельно. Беда лишь в том, что делается это не во время томительно скучных речей, а во время музыки, которой авторы словно стесняются.
Притом что именно аудиоряд местами заслуживает внимания. Вполне традиционная для европейского авангарда хоровая партитура профессионально скроена и трудолюбиво распета великолепными солистами голландской VocaalLAB. Особенно старалась женская группа, для которой, как водится в современной музыке, материал вышел более интересным. <…>
21.03.2012, Российская газета
Алена Карась
Опера в ауте
<…>
Не знаю, как прошла премьера в Германии, где сложная современная музыка является естественной частью культурного ландшафта, но в Москве неожиданно высветился особый сюжет. Сама проблематика бытования современной музыки в российском контексте оказалась уподоблена миру аутистов, с которыми внешний мир не находит контакта. Страна за пределами привычной коммуникации, вопросы, не получающие ответов, язык, «неслышимый» для окружающих, — опера Сергея Невского с ее сложнейшей музыкальной фактурой стала идеальным проводником в этот мир.
<…>
Время от времени возникает ощущение, что постановочная группа относится к языку оперы Невского так же, как героиня Сорокиной, придуманная режиссером, к сложности наших контактов с миром. И так же, как она, прибегает к простейшим средствам коммуникации, чтобы создать иллюзию понимания. <…>
16.03.2012, Коммерсант
Дмитрий Ренанский
«Идея тотальной организации, ведущей к тотальному хаосу»
17 и 18 марта проект «Платформа» представит российскую премьеру Autland Сергея Невского — оперы для шести солистов, камерного хора и электроники, написанной на стихи и тексты людей, страдающих аутизмом.
ДР: Аутистов можно опознать в лирических героях едва ли не всей вашей вокальной музыки. Откуда такой стойкий интерес к этой проблематике?
СН: Интерес к теме аутизма возник в искусстве в силу объективных причин, как реакция на консервативный капитализм 1980-х — 1990-х: человек довольствовался ролью винтика гигантской экономической машины, а искусство относилось к этой ситуации со смесью пессимизма и цинизма в духе «Прирожденных убийц» Оливера Стоуна. Внезапный прорыв к пониманию того, что вообще-то в мире далеко не все так прекрасно, произошел в конце 1990-х. Пришло время поиска аутентичности, поиска несовершенства, желания по-новому взглянуть на привычный социальный пейзаж — и аутисты, люди, не вписанные в социальные структуры, стали идеальной проекцией для этих поисков. Все это я задним числом осознаю только сейчас, потому что в свои 25–26 лет интересовался проблематикой аутизма по чисто эмоциональным причинам — осознавая себя как фрика, как человека, чуждого некому уравновешенно-размеренному контексту. На тот момент я только осваивался в Германии, и меня привлекла возможность через образ аутичного персонажа, аутсайдера — образ, который я придумал в своей вокальной музыке и который в течение пяти лет развивал, — попытаться проартикулировать самого себя.
ДР: Вместе с тем Autland наследует характерной для вас традиции пристального интереса к старинной музыке. Как монтируется с ключевой темой оперы канон Йоханнеса Окегема «Слава Богу» (Deo Gratias), звучащий в центре произведения?
СН: С этой идеей ко мне пришла режиссер Беата Барон — ученица Петера Конвичного и ассистентка Ханса Нойенфельса, стоявшая у истоков Autland. В 2007 году она предложила мне написать что-нибудь для музыкального театра, развивая — или, точнее, резюмируя — уже основательно разработанную в моей музыке тему. Канон Окегема показался ей совершеннейшим отражением аутизма: как известно, аутисты страшно любят все упорядочивать, а в Deo Gratias одновременно звучат 36 голосов, организованных в соответствии с жесткими законами полифонии строгого письма. Но человеческий слух не способен дифференцировать такое количество самостоятельных мелодических голосов — и воспринимает целое как хаос. Идея тотальной организации, ведущей к тотальному хаосу, стала в итоге ключом ко всему произведению.
<…>